Мы оба обнажены.
Я чувствую головокружение и ужас.
Я должна прикоснуться к нему. Мои ладони двигаются по его груди, бокам, спускаясь ниже и сжимая его ягодицы. Тяну его ближе. Он вдыхает, ладони на моих бедрах и его губы прикасаются к моему плечу.
‒ Логан, ‒ выдыхаю я.
Я умоляю, и он это знает.
Его рот опускается к моей ключице, он наклоняется, целуя изгиб моей правой груди. Сильные пальцы поднимаются от моего бедра, обхватывают грудь снизу и тянут ее ко рту. Его прикосновение нежное, а рот теплый и влажный. Я стону от чувств, когда мой сосок оказывается у него во рту, как он скользит по нему языком, пробуждая желание внутри меня. Разжигая пламя.
Как только я хочу прикоснуться к его эрекции, он отходит. Его глаза блестят.
‒ Ложись на кровать, Изабель. ‒ Как всегда у него мягкий и теплый голос, только сейчас с нотами настойчивости.
Я отхожу. Попой врезаюсь в матрац и поднимаюсь на него. Ложусь на спину. Поворачиваюсь так, что моя голова на подушке. Тяжело дышу. Моя грудь поднимается и опускается, покачиваясь из-за каждого моего вздоха. У меня болят соски. У меня бьется сердце. Я мокрая. Я не хочу, но позирую для Логана. Одна рука держится за густые черные волосы. Одна нога стоит коленом вверх, бедра сведены прикрывая от его взгляда интимное место, а другая рука закрывает мою грудь.
Он голый, напряженный, стоит и смотрит на меня, я на него.
Он великолепен.
Татуировки, разные изображения, покрывают его руку от плеча до локтя. Его волосы распущены, вьются на концах, свисают с его плеч. Его тело ‒ тело воина: худощавое, твердое как алмаз, острое как лезвие, каждая мышца выделяется, как будто ее вырезали из мрамора. Его мужское достоинство... я кусаю губу, когда смотрю на него. Длиннее, чем положено, толще, чем я ожидала, слегка изогнут кнутри. Хочу прикоснуться к нему, обхватить его пальцами и взять в рот, почувствовать его вкус. Хочу направить его в себя, чувствовать, как он входит.
Я хочу его. Хочу его.
Я распахиваю колени, и он издает рык.
Забирается на кровать. Его колени по обе стороны моих бедер, одна рука упирается в матрас у моего лица, а вторая блуждает у меня в волосах. Губы касаются моих, дразня.
Он не целует, дразнит.
Кончиком языка он касается моей нижней губы в том месте, где я прикусываю ее сейчас.
Я помню, как он поднес стакан виски к моим губам, стакан, которого касались его губы. Помню вкус жидкости на своем языке, то, как она обжигала мое горло и то, как я хотела ощутить вкус его губ.
Его пальцы путаются у меня в волосах, он обхватывает мой затылок, закидывая мою голову, и впивается в мои губы поцелуем. Он целует меня, и целует, и это продолжается целую вечность.