Первым документом он накатал претензию работодателю. Изложил суть проблемы, какую сумму и за какой период ему не выплатили, указал свои данные и просьбу о выплате задолженности. Распечатал в двух экземплярах.
Вторым доком пошло извещение о приостановлении работы вплоть до полного погашения задолженности. В отличие от неоплачиваемого отпуска, период приостановления компания должна была зачесть и оплатить. Третьим и четвертым документами, тоже распечатанными в двух экземплярах, стали идентичные письма в Государственную инспекцию по труду и прокуратуру. В конце концов, юрист он или кто?
Из интернет-кафе Егор двинул на почту, купил три конверта. Нагуглив адреса, запечатал письма и вписал данные получателей. Отправлять он их пока не собирался, сначала нужно было поговорить с начальством.
На работе, обменявшись приветствиями с коллегами, он напрямую потопал в кабинет директора. Положил на стол секретарши письма с претензией и извещением:
— Зарегистрируй получение, — и направился к директорской двери.
— Ты куда, Егор? — пискнула секретарша, поперхнувшись шоколадкой.
Постучав, не стал дожидаться реакции и открыл дверь. Директор, мужчина лет тридцати пяти с уставшим взглядом и засаленным воротником рубашки, флегматично посмотрел на вошедшего, захлопывая крышку ноутбука.
— Добрый день, Арсен Мамедович, — сказал Егор. В прошлой жизни сурового директора он побаивался, но сейчас терять было нечего. — Простите, что прыгаю через голову, но от Валентина Павловича ничего вразумительного я не услышал.
Директор поднял брови и качнул головой:
— Садись, раз зашел. Слушаю.
— Да вы и сами все знаете. Четыре месяца без зарплаты, дома жрать нечего, билет на автобус купил на последние деньги. У матери с сердцем плохо, операция стоит денег. Работать у вас больше я не собираюсь, но заработанное терять не хочу. Все, что от меня требовалось, я выполнял безукоризненно.
Арсен Мамедович поднял трубку телефона и резко сказал:
— Ляшко ко мне, быстро. — Подняв тяжелый взор на Егора, спросил: — Переверзев Егор, верно?
Тот кивнул, и директор продолжил:
— Слушай, Егор. Я сочувствую тебе и твоей маме. Но если ты работал хорошо, то сам все должен знать: заказчик у нас один, и большой, а подрядчиков много. Работу мы сделали, а денег не получили — некому работу принять! Затянулись у них там пертурбации со сменой руководства, проверки пошли, все платежи тормознули, счета заморозили. Чтобы с подрядчиками раскидаться, я кредит взял — квартиру свою заложил. Чтобы с вами, сотрудниками, рассчитаться, еще один кредит. Если там, — директор кивнул куда-то в сторону, — с нами не рассчитаются, я банкрот. Компания банкрот. Понял?