Лёха взялся за топор, и петух с возмущённым кудахтаньем поспешил отскочить. Но сон уже не шёл.
— Эх, бля, пельмешков бы щас навернуть, — вздохнул Избранный. — Жрать охота.
— Меня нельзя жрать, я разумный, — произнёс Петрович, на всякий случай отходя ещё дальше.
— А кого мне жрать? Петрович, братан, иди сюда, — сказал Лёха, заводя руку с топором за спину.
Петух попятился назад.
— Вон, лучше ягод поешь! — взвизгнул Петрович.
Лёха обернулся. На кусте, под которым он ночевал, и в самом деле висели мелкие красные ягоды. Ягод было много, они свисали из-под листьев, сверкая в рассветных лучах сочными налитыми боками. Лёха почесал бритый затылок.
— Не, вдруг они ядовитые, — проявил чудеса благоразумия Лёха.
— Да не ядовитые они! Обычная кровяника! — упорствовал Петрович.
Лёха сорвал одну, покатал между грязных пальцев, бросил на землю петуху. Петрович без задней мысли склевал ягоду.
— Смотри мне, бля, — погрозил Избранный, срывая следующую ягоду и отправляя себе в рот.
Вкус был необычный, напоминал одновременно копчёную колбасу, гранат и майонез. Лёха сорвал следующую.
— И правда, нормас, — признал Герой.
— У вас таких нет, что ли? — спросил петух, и Лёха помотал головой в ответ.
Избранный срывал ягоды кровяники одну за другой, без промедления отправляя их в рот. Живот сперва утробно зарычал, чувствуя необычный завтрак, но потом успокоился.
Лёха обобрал весь куст и сыто рыгнул. Пальцы, перемазанные в красном соке, он вытер о штанину.
— Сойдёт, живи пока, — хохотнул он. — Пошли.
Идею вернуться в деревню русаров и забрать награду за уничтожение крыс Лёха отбросил сразу. Поэтому они с Петровичем вышли обратно к тракту и пошли по нему на юг. Направление Лёха выбрал особо не заморачиваясь, по считалочке.
Вдоль пыльной дороги с одной стороны простирались поля пшеницы, с другой стороны возвышались дубы. Опушка леса подходила почти к самому тракту, так что Лёха рассчитывал при появлении каких-нибудь патрулей, всадников, стражников и прочих краснопёрых, просто юркнуть в лес и заныкаться там. После драки с Лютомыслом общаться с властями совсем не хотелось.
Вдруг впереди кто-то свистнул, и на дорогу перед Лёхой высыпали мужички с топорами и дубинками. Как раз из леса, что примыкал к дороге. Лёха насчитал одиннадцать человек, целая банда.
— Эй, дружище, постой! — насмешливо произнёс один из них, одетый в кольчугу с чужого плеча, не по размеру. Он единственный был вооружён мечом, а на голове его красовалась железная шапка.
Четверо лучников немедленно взяли Лёху в прицел. Лёха вдруг почувствовал, как от съеденных ягод скручивает живот, а на спине выступает липкий холодный пот. Лёха сжал булки изо всех сил.