— Зато о нем знал Альберт, — Людовик, ухмыляясь, подбросил эспандер в воздух и, легко поймав его, пару раз сжал, — Полагаю, его что-то не устроило в поведении твоей кошечки или он просто захотел завести себе стража леса… И отправил котенка играть здесь. Ну, а котенок маленько одичал без человеческого общества, так что… — молодой маг хищно улыбнулся, уверенно шагая вперед, — Позволь мне разобраться с твоим дружком, Рикки. Обещаю, я смогу объяснить ему, как сильно он заблуждается относительно нас… ну и тебя тоже, так уж и быть.
Ричард рывком повернулся к племяннику и, окинув его долгим взглядом, нахмурился. Позволять этому юноше «разбираться» с Дэйвом, он не хотел, тем более, что пантера пока даже не нападала, лишь скалилась и не желала пропускать их вперед.
— Этого еще не хватало, — мрачновато отозвался он, — Спасибо за предложение помощи, Луи, но, знаешь, с меня хватило и прошлого раза. Кажется, ты тогда едва не сломал ему лапы?
Теперь уже все взгляды устремились к нему, к человеку, продолжающему страдать провалами в памяти и при этом ухитрившемуся вспомнить относительно мелкие подробности из прошлого.
Роман, по сию пору старательно изображающий из себя испуганного маленького мальчика и наконец сообразивший, что на это амплуа никто не обращает внимания, глубоко вздохнул и, потерев подбородок, с видимым подозрением воззрился на Ричарда.
— Слушай, дядя, ты мне внушаешь сильное недоумение… Ты ведь, кажется, врал, что ничего и никого не помнишь из нормального мира, а теперь вдруг такие подробности! Или что, тот маньяк-альтруист, что восстановил память Татьяны, заодно вернул ее и тебе?
Оборотень, в общем и целом всегда довольно нервно реагирующий на наезды на свою вельможную персону, как, впрочем, и Винсент, на сей раз не повел и бровью.
— Мне снились сны, — невозмутимо напомнил он и, скрестив руки на груди, нахмурился, всматриваясь в озлобленную пантеру впереди, — Но я не представляю, что нам делать! Я не хочу вредить Дэйву, он мой друг и я уверен — он не по своей воле так поступает, но… но… — он беспомощно оглянулся на друзей, — Он ведь не даст нам пройти дальше. Я не могу драться против него, не хочу, чтобы дрался кто-то другой! Я… Нет, он должен вспомнить меня, — лицо оборотня внезапно ожесточилось, — Я попробую…
Он и в самом деле попробовал. Он сделал небольшой шаг вперед, хотел что-то сказать, хотел окликнуть своего друга, своего извечного соратника, когда Винсент, все это время совершенно игнорирующий разговоры вокруг себя, внимательно вглядывающийся в пантеру, вдруг остановил его, перекрывая путь собственной рукой.