- Да, что случилось?
- Идите за мной. У меня для вас хорошие новости. И не очень хорошие.
Я невесело усмехнулся, но послушно поднялся с кровати, натянул берцы и вышел к профессору. Катя, выждав минуту, последовала за мной.
- Я слушаю вас, профессор, – зевнув, пробормотал я, подходя к учёному.
- Профессор Трубников готов с вами поговорить.
- Я очень рад. - сухо проговорил я. - Что насчет моего состояния?
- Сначала к Трубникову. – осторожно произнёс он. – У вас ведь много вопросов, так?
- Так! – кивнул я. – Хорошо.
Профессор Серов развернулся и зашагал вперед. Вскоре я узнал тот самый коридор, который вёл к помещению с автоклавом.
Открыв передо мной дверь, он жестом указал на вход.
- Идите...
- А вы?
- Он просил аудиенции только с вами. Я там не нужен, подожду здесь.
Я с некоторым подозрением посмотрел на профессора, но ничего не сказал. Просто зашёл внутрь.
Здесь, как и ранее, всё так же горел мягкий фиолетовый свет. Всё так же тихо булькала жидкость в трубках, так же спокойно работали аппараты.
Автоклав стоял на прежнем месте. Да и не удивительно – в нем весу килограмм сто пятьдесят, не меньше. Попробуй-ка сдвинь его.
Трубников всё также был внутри. Он заметно побледнел, но в целом выглядел так же как и раньше.
Он ждал меня.
Едва уловив мое появление, он аккуратно вставил себе в рот какую-то пластиковую трубку. Из правой ноздри вверх потянулась тонкая ниточка мелких пузырьков.
Я подошёл поближе и осмотрел его. Практически всё осталось по-прежнему, разве только жидкость под стеклянной крышкой автоклава поменяла цвет с прозрачно-жёлтого на зеленоватый.
- Профессор? – я вопросительно обратился к Трубникову, а затем добавил. – Как вы?
- Пока ещё существую, – произнёс он, глядя куда-то себе под ноги. – Но это неважно. Мы в прошлый раз не договорили.
- Верно.
- Вы, наверное, хотите узнать, почему вы здесь? - он сразу перешёл к делу.
Я молча кивнул.
- Видите ли... Мой коллега профессор Серов, сделал нужные анализы вашей крови и...
- И?
- Разобрал цепочки ДНК, выявил проблемные участки генома. Сравнил некоторые модификации сыворотки, что вступила в связь с вашими клетками.
- И?
- И пришёл к выводу, что вероятно опасность вашему здоровью не такая уж и серьезная.
- В самом деле? – удивился я.
- Да. Большая часть введенной вам сыворотки самоуничтожится в течении месяца. Германов, сам того не осознавая, частично разрушил способность сыворотки стимулировать клетки на ускоренную регенерацию. Вместо этого, он зачем-то сделал акцент на пси-защиту от различных типов воздействий на мозг. Другими словами...