И чем глубже эта треклятая боль, тем сложнее заставить себя из нее вынырнуть. Потому что она всегда приходила только с Тобой. Ты была ее главным источником, вскрывая мои ничуть незажившие раны своими ласковыми пальчиками или запуская их прямо в мое сердце. Пережимая изнутри трахею или разрывая диафрагму во время затяжного панического удушья. И в этот раз все было именно так. До разрыва аорты и спазматической асфиксии. Когда казалось, еще немного и сердечную мышцу точно разнесет в клочья, а я так и не сумею сделать спасительного вдоха.
"Почему ты не забираешь меня с собой? Зачем приходишь, если не хочешь, чтобы я шел за тобой?"
"Потому что только так мы можем видеться. Я здесь из-за тебя. Исчезнешь ты, исчезну и я…"
"Это все равно нечестно. Я же не могу тут что-то изменить. Не могу тебя забрать оттуда…"
Или того хуже, пытаться раз за разом до тебя дотронуться, но вместо желанных ощущений, натыкаясь на зыбкую пустоту. Чувствуя себя при этом обокраденным или лишенным кожи, потому что прекрасно понимаешь, что все это ненадолго. Что, открыв глаза, ты обязательно исчезнешь, оставив во мне след своего мнимого присутствия. Снова заставляя чувствовать то, что мне уже давно не под силу. Чувствовать тебя.
"Зачем ты это со мной делаешь, если не хочешь забирать с собой? Зачем мучаешь?.."
"Я не хочу тебя мучать, Кир. Это ты не хочешь меня отпускать. Это ты себя мучаешь…"
Действительно, как все оказывается просто. Пока живо мое сознание, жив и твой образ в моей памяти. И он будет преследовать меня бесплотным призраком несостоявшейся невесты в "подвенечном" платье до конца моих дней, пока не сведет окончательно с ума или не заставить снова нажать на курок.
Но самое ужасное в таких снах это момент пробуждения. Когда открываешь глаза, подрываешься с места в неосознанном порыве куда-то побежать и что-то сделать… Нет, не просто что-то сделать, а броситься искать тебя по углам спальни, покрываясь холодной испариной и едва не спотыкаясь на ватных ногах, пока сердце в груди зашивается от сумасшедшей тахикардии в попытке проломить грудную клетку.
Я пришел в себя, когда спустился на первый этаж и замер перед панорамным окном гостиной веранды судорожно всматриваясь в бледную полосу пляжа. Видимо, пытался разглядеть там знакомый силуэт, не замечая, как меня при этом трясет, по лицу градом катятся слезы вперемешку с потом, а легкие разрывает паническим удушьем. Я даже уже потянулся рукой к ручке раздвижных дверей, когда наконец-то очнулся и до меня дошло, что я делаю не так. После чего очень и очень медленно дошел до ближайшего кресла, стараясь не делать никаких резких движений или глубоких вдохов, потому что голова нереально дико кружилось, сердце наяривало о ребра, как заведенное, а перед глазами распускались мерцающие пятна Роршаха. Про пугающий ледяной холод в районе бронх говорить излишне. И без него нехило било по затылку четким осознанием, что я на грани обморока. А может и чего-то похуже.