Крыж коротко прошелестел из динамика:
– Есть, капитан. Активирую протокол. Запись бортового журнала номер пять за двадцать второе августа.
– Шлюпка один-альфа-01-00-15, подключаю ведение отстыковки по протоколу, – голос Авдеева. На оживших мониторах расцвели данные бортового оборудования «Фокуса», датчики давления, подтверждения готовности системы жизнеобеспечения шлюпки, – подтвердите готовность.
– Подтверждаю, – Ульяна перевела компенсаторы в рабочее положение, вывела датчик биотелеметрии «Фокуса» на отдельный экран. Ввела программный код.
Авдеев отозвался:
– Ключ на старт. Трехсекундная готовность. Три. Два. Один. Клапан захвата. – Толчок, сердце тревожно сжалось. – Движение по ходовым знакам.
Шум гравикомпенсаторов заглушил биение ее собственного сердца. Кирилл неспешно руководил расстыковкой, как и десятки раз до этого. И – Ульяна была в этом уверена, – будет десятки раз после.
– Готовность к активации импульсного двигателя. Три. Два. Один. Пуск.
На демоэкране стремительно уменьшалось кольцо стыковочного шлюза «Фокуса», шум в ушах, учащенное сердцебиение. Девушка ловко вывела шлюпку под тень гравикомпенсаторов, включила выделенную линию с Ас Тар. Зеленый маячок мигал на экране в ожидании соединения.
– А как мы с ними стыковаться-то будем, интересно? – Тимофей вытянул шею, вгляделся в разрастающуюся перед глазами панораму.
Три линии шестиполосной канатной дороги, точки входа и выхода в транспортные тоннели. И прозрачный, словно волдырь, серебристо-белый колокол стационарной платформы размером со стадион. Через стенки было видно, как сновали по этажам сотрудники, как причаливали к рукавам-шлюзам похожие на елочные шары аппараты.
Артем показал на разноцветные сооружения слева и справа от Ас Тар. К ним подруливали пассажирские платформы, ныряли внутрь, избавляясь от прозрачных колпаков.
– Смотрите, ребят, на наши придорожные забегаловки похожи, – хмыкнул. – Черт, кому скажешь, ведь не поверят.
– Да лучше и не говорить, Артем Геннадьевич. Боюсь, согласно статье двести семнадцать Уголовного кодекса Единой галактики, наше пребывание здесь может быть расценено как нарушение государственной границы и сношения с враждебной расой.
Артем нахмурился, увеличил на мониторе внешнего визира разрешение, приблизил изображение ближайшего тоннеля:
– А что у нас за нарушение государственной границы и эти самые враждебные сношения полагается?
– Исправительные работы на дальних рудниках системы Тропоса, например. А за встречу с главным контроллером… может и вообще каюк. Смертная казнь.
Артем мрачно вздохнул: