Правда, из вещей с собой удалось взять такой минимум, что с врагами лучше было вообще не встречаться. Даже самая тонкая кольчуга весила не меньше четырех-пяти кг, но проводник — был куда важнее. Так что он-то и стал главным «грузом» моего ковра-самолета…
* * *
Парень, привязанный за спиной на манер рюкзака, весь полет не подавал признаков жизни, и это не могло не радовать. Задумай он некстати устроить истерику, и хоть сбрасывай балбеса. Но сейчас, после столь неожиданного приземления, это был скорее — «минус». Спуститься по осыпающемуся склоны с таким «негабаритом» — нечего было и рассчитывать.
Когда проводника закрепляли, решили не экспериментировать с узлами, и импровизированные «лямки» затянули накрепко. Теперь их можно было только разрезать …или перегрызть.
Вроде плотно сидевшие в сапоге ножны во время приземления куда-то сдымили. Как и весь прочий немногочисленный скарб и большая часть обломков первого в этом мире дельтаплана.
Теперь была надежда только на молчаливого спутника — у него тоже был кинжал. Но он настолько вошел в роль, что уже с полчаса полностью игнорировал все призывы. Только еще минут через пять бывший журналист наконец-то вспомнил, что ему вовсе не обязательно оборачиваться, чтобы ответить на вопрос, жив человек или нет.
…Надо же, горец был почти в порядке. В смысле — физически. И даже «в сознании», если можно было так сказать. Игорь отлично чувствовал, что сейчас творится на душе у парня. Точнее — он даже немного поразился, насколько тот опустошен выпавшими испытаниям, хотя вроде и должен быть «привычным». Горцы — горы — высота…
— …Квандо[35], другой мой, — в десятый раз повторил ярл, — если сейчас решаешь, жив ты или нет, то, как жрец, я настаиваю: ты все же жив и, кстати, почти здоров! Можно еще немного полежать, но твоей ногой все же стоит заняться. И лучше — сильно не откладывать это…
Больше всего это походило на шок. На всякий случай, Игорь решил, еще как-нибудь приободрить его:
— А ты молодец! Я-то уже делал такое, и то еле-еле сдержался, чтобы не завизжать от ужаса и не выпрыгнуть с нашего «орла». Страшно хотелось все это прекратить. Ты прости меня, но я не до конца верил, что такой молодой воин, как ты, окажется настолько крепким душой, — максимально доброжелательно улыбнувшись, Игорь попытался «транслировать» чувство уверенности и приязни, чтобы приободрить напарника, а заодно и попробовать как-то смягчить эффект от несколько излишней болтливости.
Проводник не сказал ни слова, но какое-то движение в нем точно произошло. Ярл почувствовал какую-то волну …смущение?