Люди карабкаются на вершину власти и могущества, нарушая законы и правила. А оказавшись на самом верху, оказывается в красивой, но прочной паутине связей, уступок, союзов и компромиссов. И эта шелковая паутина, хоть и блестит золотом и бриллиантами, но сковывает как многометровый стальной саркофаг. Нет не единого миллиметра свободного пространства, все возможности четко расписаны и регламентированы. А те что предписаны обычаем, хоть и не записаны, зато подлежат выполнению с еще большей тщательностью. Все окна возможностей для власть имущего, балансирующего на этой запутанной конструкции, там куда не проникают посторонние взгляды. Но Священный Синод и выборы Патриарха одна из тех вещей что освещена особенно ярко, и прятать её нельзя. Всемогущие Семьи, способные убивать сотни людей лишь по своему капризу, не могут сделать важный выбор, не идя на поводу у толпы. Как иронично.
Прямо перед огромными бронестворками Собрания Священного Синода Руси Катарина испытала несколько трудных минут, но системы защиты приняли коды доступа, и конвой проехал внутрь. Внутри огромной крепости их ждали всего две сотни испуганных гвардейцев Патриарха. Формально они все еще подчинялись её мужу, ведь он был викарием Патриарха. Но бросив на них лишь один взгляд, она приказала:
— Разоружить. Запереть.
Самое страшное в том что наемники Катарины справились без единого выстрела. Катарина понимала, что сейчас гарнизон СССР состоял из случайных людей. Среди них не было киберов с отпрысками Великих Семей внутри — в этот день они были нужнее своим друзьям и родственникам. Не было тертых наемников в разукрашенной «персоналкой» броне и крафтовым оружием — за стенами СССР сейчас было то время, когда один беспокойный день мог принести денег чем целый год спокойной службы. Не было даже инженеришек — разбежались как крысы по своим СЖК. Все, кто стоил бы упоминания, уже искали свое счастье за стенами. И все же, неужели нельзя было защитить сердце Москвы с большим старанием? Подобная бездарность в управлении, проявленная её мужем, была ей омерзительна.
— Идут — сухо доложил Семен Маркович. Катарина удивленно вскинула брови. С момента захвата прошло не больше двух часов, а Синод уже выслал парламентеров? Обычно архиереи не отличаются стремительностью.
— Пусть подойдут к «Золотому Зёву». — так же сухо ответила Катарина. Она не вылезала из киберброни, разве что сменила вооружение. Так она и пошла на встречу.
«Золотой Зёв», строго говоря, был выступающим из стены крепости дотом. Самая заметная деталь этого дота была в его прозрачной бронеплите, обращенной на просторную, и хорошо простреливаемую площадь. Так случилось, что именно тут глашатай объявлял об избрании Патриарха. Конечно, за годы такое важное место слегка облагородили. Вместо жесткого кресла стрелка, водрузили трон из полированного камня, бронестекло оправили в массивные медные украшения, саму площадь расширили, и даже слегка украсили тоненькими фонарями, которые не помешали бы обстрелу. Один из фонарей сейчас злобно пнул проходящий мимо митрополит, один из трех, присланный на переговоры. Фонарь сломился у основания и упал на землю. Обычный человек такой силой не обладал. Катарина присмотрелась к парламентерам Священного Синода. Вся их свита осталась за двести метров от них. Вначале сюда пришло не меньше десятка митрополитов, и около трех сотен человек свиты, включая десятки киберов. Но несколько длинных велеречивых просьб и одна короткая очередь поверх голов, уменьшила число переговорщиков до трех.