Нависла недолгая тишина. Мои последние слова не были угрозой. Да и не хотел я угрожать. Но, даже она понимала, что ходит по очень тонкому льду.
Женщина не хотела так просто отступать, но ничего поделать с этим не могла.
— Откуда ты такой упрямый? — смирившись спросила женщина.
— Мама родила. — пожал я плечами.
— Хотя бы подумай, Акум-… Амакуса-кун, — исправилась она. — Твоя мать хочет с тобой встретиться и все обсудить. Все не так, как кажется.
Я удивленно посмотрел на нее.
— Два помноженное на два — это разве не четыре? — спросил я.
— Что? — удивилась она, несколько раз моргнув.
— Если умножить два на два, то получится четыре? — переспросил я.
Она не сразу поняла, поэтому осторожно кивнула.
— Да… но что за вопросы?
— Просто что мне казалось, что это четыре. А вы сказали, что все не так, как кажется. Значит и это должно быть не так. — пожал я плечами. — Но вы меня запутали. Так все так, или не так?
— Очень смешно. — раздраженно процедила она сквозь сжатые зубы.
— Знаю. Я горжусь своим чувством юмора. — благодарно кивнул я. — Только с сарказмом не очень. Иногда мне кажется, что человек его использует, когда он искренен. Вот, например, вы сейчас — искренне меня похвалили, но из-за вашей интонации я подумал бы что вы говорите с сарказмом…
— Хватит дурака валять! — прикрикнула она.
— Ошибка в терминалогии. Все это время я умничаю, а не валяю дурака — принципиально разный подход и поведение. Дурака я валял бы, если бы…
— С меня хватит. — встав она направилась к выходу, и громко хлопнув дверью удалилась.
— Обидно. Не дали блеснуть своими знаниями, — вздохнул я, и еще раз бросив взгляд на книгу, так и не решился взять.
Вдруг действительно эта книга наделяет неудачей?
Поднявшись со своего школьного места, я подошел к окну и посмотрел вниз.
Третий этаж — немного высоковато, но я уже приноровился выпрыгивать отсюда.
Скользнув по подоконнику, я аккуратно спрыгнул на высокую ограду забора и уже оттуда спрыгнул вниз за пределы школьной территории.
Может быть ничего фантастического в этом и нет, но с моим плохим здоровьем в первое время и это давалось мне трудно.
Мое имя Амакуса Акума. Честно говоря, все еще немного комплексую из-за того, что меня зовут «Демоном», но, полагаю, раз я съел душу мальчика, то меня таковым можно считать.
А может и не ел я никого — вдруг он умер, когда лежал в кроватке, а я занял пустую оболочку?
Не знаю.
Прана ее подери — я так и не разобрался что случилось десять лет назад, когда я завладел этим телом.
Перед смертью я что-то сделал, находясь в полубреду — это и спасло мою душу. А вот что сделал, и почему я в теле Японского мальчика — это уже вопросы, на которые я не знаю ответа.