— Так, — согласно кивнул королевич.
— Значит верно, — куда-то в сторону прошептала ведьма. — Вот тебе мой сказ — пропадет господарь Стефан в дальнем краю от девы, — и старуха плеснула отваром из чаши прямо в лицо королевичу.
Тот от неожиданности резко отпрянул, едва не упав, чем вызвал новый приступ хохота.
— Пропадет от девы, — снова твердым молодым голосом повторила ведьма.
— Девка-то хоть красивая? — настырно заглянул в дверь Михась. — А то, что ж из-за облезлой кошки пропадать?
— Того я не ведаю, — огрызнулась ведьма, выплескивая остатки варева в очаг. — Прочь идите!
— Сильна на самого королевича покрикивать, забываешься, — Михась, ввалился в хижину, оглаживая рукоять меча.
Ведьма надменно скрестила руки, всем видом показывая, что не боится здоровенного детины на две головы выше себя.
— Оставь ее, уходим, — заслонил старуху Стефан, отсчитывая из кошелька монеты.
— Денег мне твоих не надобно, мне от тебя вообще ничего не надобно, — отшатнулась в угол старуха, сливаясь с мраком.
Стефан поспешил выйти вон.
Но и в лесу ведьмины глаза преследовали королевича, они взирали на Стефана из-под сонных дубов лазоревыми пролесками, как бы насмехаясь над озадаченным парнем. Весна робко заглядывала в чащу, прорываясь упрямыми цветами через жухлую листву: живое сквозь мертвое. Очень хотелось нагнуться и сорвать синенький крохотный колокольчик, почувствовать пальцами его хрупкий стебель, вдохнуть едва уловимый аромат и стряхнуть мрачный ведьмин морок. Но Стефан, опасаясь снисходительной улыбки Михася, сдержался. Не хотелось лишний раз выставлять себя слабаком.
Большого и крепкого Михаила к младшему королевичу приставила мать. Тридцатилетний здоровяк тенью бродил за Стефаном и поначалу жутко раздражал, но постепенно хозяин и денщик друг к другу притерлись, пообвыклись и вполне гармонично сосуществовали. Стефан даже пытался читать Михасю свои стихи, но тот лишь усмехался в богатые усы. Мужик, чего с него взять, к тонкому искусству словесности не приучен.
— Знаешь, отец отправляет меня господарем к яворам, — задумчиво провел королевич по шероховатой дубовой коре.
— Так и хорошо, — спокойно отозвался Михась.
— Боюсь я, — выдохнул Стефан, открывая потаенное.
— Хозяин, ты из-за этой ведьмачки что ли? Да наплюй. Мало ли чего она там наплела. А с ихними девками просто не связывайся, ну так, на всякий случай. Девок можно и своих с собой прихватить, надежней будет. Хотя говорят, у яворов красотки-то ладные.
— Михась, ну при чем здесь девки?! — взорвался Стефан. — Я тебе об другом толкую. А если я не справлюсь с мятежниками, отца подведу? С позором назад возвращаться, так лучше уж в гробу, — он зло поддел ногой толстый сучок, но тот оказался корягой и больно отозвался в пальцах, не поддавшись.