Только оказавшись в замке, Стефан понял, как устал и смертельно хочет спать. Сил не было даже препираться с Адамусем.
— С Маричкой все в порядке? — бросил он через плечо виновато поглядывающему на него хранителю.
— Да, — махнул седой головой Адамусь.
Стефан, пошатываясь, прошел в свою спальню и, завалившись на широкую кровать, погрузился в крепкий сон. «Если рядом бродит враг, самое время ему ударить», — на подсознании пролетела мысль, но было уж как-то все равно.
Когда Стефан снова разомкнул веки, в окно заглядывало утреннее солнце. «Лег на восходе и проснулся на восходе. Сколько ж я спал? — Стефан сладко потянулся, повалялся немного, рассматривая размалеванный цветами потолок. Снова хотелось жить. Господарь был готов к новой борьбе. Как иногда важно — просто выспаться.
Наскоро перекусив, выслушав привычные доклады Адамуся о расходах, прогулявшись вдоль крепостных зубцов, рассматривая просыпающийся город, Стефан решил, что нечего медлить и надо уже идти свататься к строптивой деве, а то даст ли еще хитроумный враг время наладить господарю личную жизнь.
Чулан был привычно пуст: все то же загромождение шкафов и тусклый свет из узких оконцев.
— Ну, и с какого начать? — спросил у самого себя Стефан и полез в первый от двери шкаф.
Скрипнув дверью, господарь начал простукивать дерево, пытаясь определить, есть ли за ним пустота. Звук был глухой и монотонный. «Не тот. Пойдем к следующему». Снова простукивание. «И здесь ничего». Наконец, Стефан добрался до шкафа, в котором ночевал в первую ночь в Яворонке. Стук по дубовой деревяшке оказался глубоким и гулким. «Оно!» Стефан принялся яростно прощупывать внутреннюю стенку, пробуя отворить потайную дверь, ногти вцепились в плотно пригнанные доски, ничего не выходило.
— Да как же ты открываешься?! — со злостью ударил Стефан плечом и провалился в само собой отворившееся пространство. Перед упорным женихом показалось начало винтовой лестницы.
Глава XVI. Странное сватовство
В абсолютной темноте наощупь Стефан начал пробираться по крутым уступам каменной лестницы, уводящей по спирали все выше и выше, пока не уперся в деревянную дверь. Немного помедлив в раздумье — постучать или ввалиться без стука, незваный гость в конце концов выбрал последнее, ударяя ладонью по доске. Дверь тихо скрипнула и отворилась, открывая взору небольшую уютную комнатку с закругленными углами. Хитро придумано — лестница в лестнице: явная вела на смотровую площадку башни, а тайная — в комнату прямо под ней.
Сразу было видно, что это девичье пристанище: небольшая кровать, застеленная шерстяным покрывалом с бахромой и увенчанная горкой мал мала меньше вышитых мелкими цветочками подушек; рядом пяльцы и колесная прялка. Многочисленные окошки, со двора смахивающие на бойницы, были заботливо застеклены и украшены льняными занавесками. Пол чертили полосатые половики, по стенам стояли расписные сундуки, какие готовят в приданое каждой селянке. Имелась даже беленая печь с пристроенной к ней поленницей. Убежище племянницы хранителя легко можно было бы принять за хату зажиточной крестьянки если бы не массивный из дорогих пород дерева стол посередине комнаты и большой мореного дуба шкаф, задвинутый к стене между окнами. Прямо в крышку шкафа было вкручено большое в позолоченной раме зеркало из мастерских Ковальских, в углу имелось характерное клеймо в виде серебряной буковки «К». Такое зерцало само по себе являлось целым состоянием, а старый филин еще жаловался, что племяшка бесприданница.