Страж нахмурился. Он всегда видел Розвен спокойной и собранной.
— Ты плачешь не потому, что Карлинг готовит курицу.
Розвен покачала головой, уткнувшись лицом в собачью шерсть.
«В такие моменты, сынок, тебе стоит держать рот на замке и заниматься своими делами. Тут ты поворачиваешься и уходишь. Шевели задницей и иди дальше своим путем. Это не подходящий момент поднять голову и понять, что уже некоторое время что-то идет не так».
Рун прислушался. Вер не слышал ничего, кроме звуков ветра, дующего сквозь деревья и пронзительные крики чаек над головой. Когда это он видел Карлинг без кучи народу, следующей за ней, будто хвост за кометой?
— Почему на этом острове только двое: ты и Карлинг? — спросил он.
— Потому что она умирает, а все остальные испуганы, — глухо проговорила Вампирша.
По всему Руну, словно черные чернила полуночи, разлилась темнота.
Шагнув внутрь дома, он закрыл дверь и прислонил к стене свой вещевой мешок.
— Думаю, тебе лучше рассказать мне обо всем, — сказал мужчина Розвен.
***
Карлинг сидела в своем кресле. Оно было идеально размещено перед окном так, что лента утреннего Солнца пролегала по полу в нескольких сантиметрах от ее босых ног.
Она глядела на прозрачный солнечный свет перед ней. Оно было повсюду, это богатство света, перед которым меркли сокровищницы королей и которое было смертельнее белладонны (В состав белладонны входят ядовитые вещества. С давних времен это растение применяется не только в благих целях — для лечения. Истории известны случаи, когда красавка (белладонна) служила даже орудием убийства. — прим. пер.). Вампиресса скинула с себя защитное покрывало Силы, что постоянно удерживала вокруг себя, как плащ. Щит позволял ей ходить при свете дня, и без него Карлинг сгорит до смерти, как и любой другой Вампир.
Она уже не помнила удовольствия купания в теплом солнечном свете. Помнила сам факт, но не ощущение. Было ли оно подобно купанию в теплом свете костра? В любом случае, она представляла себе это именно так.
Теперь всё, что обещало Солнце — боль и смерть.
Стиснув зубы, женщина протянула руку и коснулась солнечного луча.
Карлинг пронзило агонией. Она увидела исходящий от кожи дым и почувствовала запах своей обожжённой плоти. Ее выдержки хватило только на долю секунды, — чуть-чуть дольше и вспыхнет. Отдернув руку, Карлинг взглянула на волдыри, которые вздулись на ее пальцах и тыльной стороне ладони. Раны затягивались на глазах.
Напрягшись, она окунула другую руку в расплавленный свет.
И услышала, как рядом выругался знакомый глубокий голос. Кто-то схватил ее руку в мощные тиски и оттолкнул вместе с креслом на несколько футов от Солнца. Деревянные ножки стула зацарапали по полу. Карлинг поморгала, пока не прояснилось зрение.