– Какие отношения? Ты давно их променяла на свои книжки-пустышки. Амелина Фрайди! – Макс практически выплюнул мой псевдоним – настолько нескрываемая желчь сквозила в его интонации. – Ты что, думала со мной можно так поступать?
– О чём ты говоришь? Я не понимаю. Как я с тобой поступила? – у меня в висках застучало.
– Пренебрежительно. Ты пренебрегла мной. – Макс то ли зашипел, то ли зарычал в трубку телефона.
– Но ведь ты сам отдалился от меня: у тебя появились качалка и биржа. А мои книги лишь после пришли, как следствие… – я начала оправдываться, понимать это и почти заикаться от того, что снова меня накрывает неспособностью постоять за себя, – и вообще – люди расстаются, Макс. Это не повод…
И тут меня прошибло озарением.
– Ты это специально? Ты так наказал меня, да?
– Камилла не справилась, но так тоже неплохо, – усмехнулся Макс.
Я настолько не узнавала его голос, что мне даже стало страшно. Эта наглость, эта циничность, эта интонация, полная ненависти в моей адрес – это всё принадлежит парню, которого я когда-то любила? Неужели при расставании люди настолько меняются? Или расставание лишь проявляет истинную сущность человека? Но не мог же он столько лет притворятся!
Или просто не было повода проявить себя?
– Камилла? Я ничего не понимаю. Ты с ней заодно? Ты знаешь эту женщину, которая травила меня в комментариях на литературном сайте?
– Ой, Юлька, какая же ты наивная. Аж тошно. Я, я и есть та Камилла!
– Но зачем… Чтобы я бросила писать? – такого удара я не ожидала. Не настолько. – Но это так подло, Максим. Этот ещё подлее, чем обокрасть. Ну, не одобрял ты моё творчество, но чтобы так, за спиной… Ведь мы были близки, я ждала от тебя поддержки, а ты в это время…
Слёзы вырвались на свободу и я не в силах была их удержать.
Опять это со мной происходит. Опять удар в поддых. Концентрация предательства в моей жизни, похоже, уже достигла максимума.
– Кому нужна жена, которая живёт какими-то ещё интересами, кроме интересов мужа? Я пытался тебя спасти для нашего союза, – Макс разоткровенничался, – но увы. А сейчас всё в прошлом, так что прощай. Не поминай лихом и не звони мне больше. Маме привет.
Макс отключил телефон.
Я даже не успела ему ничего ответить. А, впрочем, что я могла сказать? У меня не было слов. Только слёзы.
Разговор с Максом был для меня ударом.
К предательству невозможно привыкнуть.
Но я поняла, что от раза к разу можно быстрее восстанавливаться. Я, конечно, тот ещё "крепыш" – мне ещё рано рассуждать о быстром восстановлении: чуть что – я сразу в слёзы. Но, как там говорят? Что не убивает, то делает нас … мда.