Он усмехнулся.
— Мы оба слишком много себе врали.
— Ты же понимаешь, что я еще не во всем разобралась? Я имею в виду, что во многом облажалась.
— Думаешь, я — нет? Мы видели друг друга и в лучшие времена, и в худшие. Я абсолютно уверен, что мы справимся со всем, с чем столкнемся.
— Может, и так, но я говорила не об этом. Я имею в виду, что те причины, мешающие нам быть вместе, которые я упоминала, все еще актуальны. Это не та ложь, в которой я пыталась себя убедить. Они будут для нас препятствиями.
— Ты права. Но с того момента, как мне открыли глаза на некоторые факты, которые я не замечал, верю, что нет ничего, с чем мы не сможем справиться вместе.
— Что тебе сказал Попс?
— Ты не дашь мне некоторое время, чтобы в этом разобраться самостоятельно? Без чьей-либо помощи?
Она покачала головой.
— Нет.
— Боже, ты такая занудная, — он поднял ее на руки. — И забавная, — положил ее на кровать. — И красивая, — навис над ней, целуя, пока их тела вжимались друг в друга. — И чертовски сексуальная.
— Хантер, — прерывисто прошептала она. — Я серьезно.
— Знаю. И мы это обсудим. Позже. А сегодня, может, перешагнем одно препятствие? Потому что я чертовски хочу оказаться внутри тебя.
Она вздохнула.
— Боже, я тоже этого хочу. Очень хочу.
Они снова поцеловались. Учитывая, насколько каменным был его член, Хантер был впечатлен своей способностью к такому терпению. Но дело было в том, что ему было достаточно просто целовать ее. Ощущать жар ее дыхания, вдыхать и чувствовать сладки вкус бурбона на ее губах. Никто из них не требовал большего, по крайней мере немедленно.
Айлис, сдаваясь, отклонила голову в сторону.
— Пожалуйста, сними свою одежду.
Ухмыляясь, он поднялся с постели. Вместо того, чтобы избавиться от своей одежды, он схватил ее за руки и тоже поднял ее на ноги. Стянув ее рубашку через голову, он наклонился. Рассыпая поцелуи по ее обнаженным плечам, он расстегнул ее лифчик.
Айлис не пыталась прикрыться, когда он сдернул с нее этот шелковый клочок ткани, потом он отступил на пару шагов, чтобы полюбоваться ею. Он никогда прежде до этого момента, когда Айлис предстала перед ним без одежды, не осознавал, каким идиотом был его бывший лучший друг.
— Боже, Ай.
Ее щеки залил румянец, чего она так не любила, а Хантеру казалось это очень милым. На самом деле его это заводило, особенно когда румянец разливался и по груди.
— Твоя очередь, — произнесла она, стягивая с него рубашку.
Он подчинился, и к ее рубашке на полу добавилась и его. После он дал ей некоторое время рассмотреть себя, хотя она и так видела его обнаженным по пояс — лето было жарким. Они несколько раз ходили вместе плавать, а одним душным августовским днем он менял свечи зажигания в ее машине, без рубашки.