Рухнув прямо на камень, напротив убийцы, достал из котомки бугристое продолговатое нечто. Принюхавшись, почувствовал приятный сладковатый аромат. Попытавшись откусить кусок странного продукта, едва не вырвал себе передние зубы. Более твердую и тягучую вещь представить сложно.
— Гудрон, — многозначительно произнес попутчик, не внеся какой-либо ясности в происходящее.
Ориентироваться приходилось по неясным силуэтам и запахам продуктов. В темноте, в которой мы оказались, невозможно различить мимику собеседника, не говоря уже о том, чтобы понять, что за еда у тебя в руках. Отложив странное нечто, достал знакомые ломти кротового мяса. Жирные прожилки приятно лежали на руке, принимая форму поверхности. Едва не захлебнувшись слюной от приятного острого запаха, посмотрел, как убийца накладывает мясо слоями между аккуратных ломтей, чего-то твердого. Пошарив рукой в котомке, нашёл похрустывающую при сжатии корку сушеного кабья. Повторив в точности за спутником, сочно впился зубами в многослойную питательную подушку.
Чувствуя, как желудок внутренне мурлыкает, в шею уперлось теплое и голодное животное. Пришлось оторваться, что бы достать ломтик мяса для своего, уже дважды, спасителя. Затолкав остатки странного, но, от этого, не менее вкусного блюда в рот, принялся шарить рукой в поисках фляги. Ничего похожего на неё в котомке не обнаружилось. Увидев моё замешательство, убийца протянул округлую посудину, в которой я тут же признал флягу, из запечённого с глиной кабья. Потягивая из фляжки кисловатую брагу, начал накладывать второе такое же блюдо, между делом поглядывая на спутника.
— Так откуда ты узнал, что написали в моих системных сообщениях? — задал я мучащий меня вопрос.
— Подумай, — усмехнулся убийца, нарезая кусочками прихваченную с повозки головку сыра и тоже отхлёбывая из фляжки. — Говорят, это открывает навык логистики и анализа. Разумеется, при должном упорстве, — усмехнулся убийца, закидывая в рот ломтик отрезанного сыра.
— У меня к тебе много вопросов, — честно признался я.
Тяжело выдохнув, убийца отложил уже поднесенный ко рту ломтик сыра и спросил.
— Знаешь, что такое табу? — в полной темноте голос убийцы показался особенно загадочным.
— Никогда не слышал, — честно признал я.
— Это свод тем, закрытый для обсуждения с посторонними.
— Я посторонний? — тут же уцепился я за брошенную вскользь фразу.
Вынув из котомки кусок ткани, неизвестно, зачем прихваченный, убийца свернул его в скрутку и при помощи огнива быстро поджег. В отблесках слабо тлеющего огня стали видны острые формы лица убийцы. Мелкие глазки достаточно умного и уверенного в себе эльфа, острые скулы с впалыми щеками и хищный нос. Изюминкой внешнего вида убийцы был острый подбородок, выдающийся чутка вперед.