Значит, нужно придумать что-то другое. Вновь подняв доску и покрутив в руках, я прикинул, как можно было бы ударить ею по чей-нибудь голове. Если разломать её пополам вдоль, то может и получится сделать дубину, вот только сколько я смогу на махать таким оружием.
Шесть единиц силы против двадцати ловкости. Мне явно нужно что-то кроме дробящего оружия. Я начал вспоминать, какое оружие вообще видел у стражников и у наёмников.
Стража из поколения в поколения использует алебарды и кинжалы. Реже — мечи и топоры, в определенных ситуациях. Будь у меня набалдашник или клин, обязательно сделал бы алебарду или топор. Древковое оружие в просторных пещерах смотрелось куда солиднее, чем кинжалы.
Короткие кинжалы больше всего подходят для ударов в спину или полного контакта с противником, когда у него не будет возможности разорвать дистанцию. Впрочем, когда на поле боя теряется или ломается оружие, кинжалы всё же лучше смотрятся, чем голые руки.
В гильдии меня учили бить в спину из тени, но сейчас бить было некого. К тому же возможно, что ударят именно меня, ведь мне придётся нести в одной руке факел.
Оружие стражников не подходило.
Наёмники с точки зрения вооружения были куда более раскрепощенными. Мечи, топоры, булавы, кистени, кастеты, двуручники и секиры — лишь малая часть оружия ближнего боя. И вновь я ничего не мог сделать из этого.
Я уже начал думать, что ничего кроме простой дубины из этой доски не получится, когда вспомнил о загонщиках. Загонщики ящеров, крысиные ловцы и самые обычные пастухи на кротовых фермах частенько использовали щуп.
Довольно длинная палка с тонким колющим наконечником на конце. В качестве такого мог подойти даже обычный гвоздь. Уколами таким, не травмирующим оружием, они заставляли ящеров заходить в клетки, а кротов заползать в загоны. В прочем, в случаях с кротами, так скорее использовали заточенные кости, на манер наконечника.
Крепких заточенных костей по близости не наблюдалось, зато у меня было кое-какое лишнее оружие. Два кинжала это хорошо, но когда в одной руке факел, второй оказывается бесполезным.
Достав из сумки моток веревки и кинжал, принялся распускать толстую плеть на тонкую бечёвку. Материал оказался никудышным, поэтому пришлось провозиться очень много времени. Промокшую в сумке веревку пришлось растрепать, вытянув более-менее целые нити, затем из них вязать бечёвки, и всё это в темноте подземелья. Факел зажигать раньше времени не стал, ещё пригодится. Поэтому пришлось помучиться, различая нечеткие силуэты.
Когда изготовление было закончено, принялся за более грубую работу. Пришлось вновь поработать острым кукри и камнем. Несмотря на обливающееся кровью сердце, я всё же сделал это. Отделил от доски длинную палку, отломив её на этот раз не поперёк, а вдоль. Получившуюся палку ещё обстругал по углам, что бы придать более округлый вид.