Лицо Лиса аж вытянулось.
— Погодите-ка… — пробормотал он, уставившись в одну точку. — Это же акады… Акады!
Эш ничего не сказал, но услышанное было шоком и для него.
Если защитные акады не бессмертны, однажды может найтись тот, кто сможет убить одну из них. Или даже не одну. И тогда территории окажутся беззащитны перед дикими духами.
Мир за стеной не был неуязвим.
— Вот именно из-за такой реакции правило и ввели, — буркнул Дарий.
— Да из-за вашего сранного правила весь Внутренний круг спит и в ус не дует, пока здесь идет настоящая война! — рявкнул на Дария Ник, да так, что тот умолк. — А потом приходят сюда и глазами хлопают, как дети! И при этом вы требуете, чтобы мы защищали вас. Чтобы не допускали никаких накладок, и не садились в лужу, как это случается иногда. В самом деле, неужели это так трудно? Нам ведь регулярно дают подкрепление — таких, как эта ваша выхухоль или как вот этот, — Никкаль ткнул пальцем на валявшегося в отдалении здоровяка. — Воюйте на здоровье! Хоть плачь, хоть смейся…
Дарий опустил голову.
Никкаль шумно вздохнул, разгладил ладонью обожженную щеку и вынул из кармана маленькую трубку.
— Ладно, соберите припасы и факелы. Нужно двигаться.
Дарий и Лис отправились выполнять поручение, а Эш все медлил.
Присев на корточки перед клыкастой мордой, он никак не мог отделаться от воспоминаний о шепоте, который превратил его в статую.
— Ты его все-таки услышал, да? — спросил Ник, заталкивая в чашечку трубки щепоть курительной смеси. От рубленых листьев пахло чем-то очень знакомым, но Эш никак не мог вспомнить, откуда знает этот резкий, сладковато-терпкий аромат. — Он звал тебя?
Эш кивнул.
— Правда, я сначала решил, что это мне со страху померещилось, — признался он.
— Нет, не померещилось. Ты — чистый, тебя не посвящали никакой акаде. Сделать тебя своим носителем — это как в пустой дом войти. Поэтому будь осторожен, особенно когда к тебе подползает какая-нибудь дура околевающая. Которой лишь бы сбежать из подыхающего тела. А уж если две дуры подползут, да еще разных классов — то вообще беги без оглядки.
— Мерзость-то какая, — брезгливо сморщился Эш.
— Ну не такая уж мерзость, если подойти к этому делу с умом и выбрать по-настоящему сильного духа, а не какую-то шушеру, — заметил Ник. — Так, как это сделал я, например.
Эш нервно сглотнул. Взгляд невольно упал на руку Ника, где отчетливо просматривался хитрый рисунок стигмы.
— Да, Эш, все правильно. Я — одержимый, как и множество других воинов на этой земле. Потому что только дух может убить другого духа…
Одержимый.
Перед глазами Эша мгновенно возник образ белоголового в окружении подельников.