И была еще какая-то странная тринадцатая ветка. Скорее даже не ветка, а сломленный сучок, из которого вместо человеческой фигуры вырастала бесформенная черная клякса.
Потом линза исчезла, и Эш понял, что силуэты мог видеть только он.
— Теперь я знаю, сколько всего дингиров, — полушепотом проговорил Эш. — Их всего двенадцать.
И Дарий, и Шеда подошли к Эшу поближе, чтобы его рассмотреть.
— Ой, как интересно… — тоненько пропела Шеда, прорисовывая пальчиками ветки на коже Эша.
Вблизи застежки на ее одежде выглядели еще заманчивей.
Сердце у парня громко и гулко заухало. Он нахмурился и деловито отстранился от них.
— Нашли тоже, карту местности… Что дальше делать будем?..
Отвернувшись, он принялся спешно застегиваться.
Дарий, по-своему истолковав смену настроения у Эша, хлопнул того по плечу.
— Слушай, мне жаль, что так вышло с твоим стариком. И… то, что ты сделал… Спасибо, что не дал меня разобрать на строганину.
— Я это сделал не ради тебя, — сказал Эш.
И обернулся на зиккурат.
Строение находилось примерно в сотне шагов. Там, за крепкими дверями и массивными стенами, сейчас бесновались бесплотные духи, мечтающие вырваться наружу.
И там же осталось тело Аварры.
Сейчас, когда Эш подумал о старике, в нем снова проснулся гнев и какая-то смутная, горькая жалость. Хотя, возможно, жаль было не столько умершего здесь человека, сколько своего двойного разочарования — и в семье, и в прежнем хозяине.
Да и вообще…
Гибель Никкаля опечалила Эша сильнее. Хотя они были знакомы совсем недолго, и судьба расставила их по разные стороны тюремной решетки.
— И что ты теперь скажешь? Это того стоило? — с невеселым подобием усмешки на лице сказал Дар, возвращая Эшу вопрос, который тот сам недавно задавал.
Парень тут же вспомнил Аварру. Его насмешливо-снисходительное выражение лица и то, как старик, важно задрав голову, говорил: «Ты — щенок!» и «Говорю здесь только я!»
На душе было противно. И тем не менее…
— Да, — честно ответил Эш. — По крайней мере, сейчас мне кажется именно так.
Потом он взглянул на Шеду. Зацепив пятку одной ноги носочком другой, она ждала, когда мужчины закончат свою беседу и крутила в руках поводья мерина.
— Спасибо, что вытащила нас. И за него — тоже, — с неожиданной для себя легкостью сказал Эш, обнимая мерина за шею.
Тот умиротворенно фыркнул, опустив голову своему неудачливому наезднику на плечо. И это было так приятно и здорово, будто кто-то близкий крепко обнял его, радуясь встрече.
— Красавец мой, умница… — приговаривал Эш, наглаживая его по блестящей шкуре. — Досталось же тебе ночью… Где ты нашла его?