P.S. Если вдруг отзовется Иван, попроси его немедленно со мной связаться! »
Я положила листок на стол, машинально взяла в руки чашку с кофе и отпила глоток.
«Ну вот и все! Вопрос разрешился сам собой. У Феликса есть дочь. Он слишком порядочный мужчина, чтобы не принять важного решения для себя» — подумала я и, взяв со стола телефон, набрала Лариску.
— Не спишь? — спросила я подругу, как только услышала ее голос.
— Какое там! Фекла припахала по полной, мотаемся с Шумахером по всему городу с утра: то торт заказать, то цветы фуксии найти.
— Почему фуксии? — спросила я.
— Ничего мы с тобой не понимаем во флористике. По замыслу Феклы — весь зал должен быть украшен цветочными композициями из ампельной фуксии. У тебя как дела?
— Ларис, даже не зная с чего начать…
— Иван нашелся? — с надеждой в голосе спросила подруга.
— Феликс уехал… Я теперь одна за всех.
— Я не поняла, а куда уехал?
— Встретиться с дочерью…
Лариска замолчала.
— А еще я звонила Амиру. Ни о какой посылке он не знает, но зато пригласил меня на свой день рождения и уже обо всем договорился с начальством.
— Обалдеть! А чего Феликс ничего тебе не сказал?! — наконец отозвалась она.
— Ему сейчас не до меня.
— Ну вот, нельзя оставлять тебя надолго.
— Ладно, не буду отвлекать вас от дел и мне тоже надо начинать работать. Целую!
— И я тебя, Светелкина!
Рабочий день тянулся невыносимо долго. Дождь за окном лил как из ведра.
«А в Сочи наверное солнце, жара и цветут магнолии», — подумала я и, прикрыв глаза, представила яхту, плывущую по волнам и дельфинов…
— Мария, — слегка, приоткрыв дверь кабинета, обратилась ко мне секретарь, — я могу сегодня уйти пораньше?
— Вы все документы приготовили на завтра?
— Да, конечно! Я уже распечатала и сложила в синюю папку.
— Ну хорошо, идите. — усталым голосом произнесла я.
Эллочка стояла в дверях и не уходила.
— У вас еще что-то?
— Я хотела перед вами извиниться, — вдруг на одном дыхании выдала она. — Нам ведь еще работать…
— Как-то поздно вы об этом вспомнили.
— Простите, я была полной дурой! Феликс Александрович, только перед отъездом, рассказал, что вы не дали согласия на мое увольнение. Это так благородно.
— Ладно, идите уже.
Сегодня я была великодушной.