— Заедаем стресс, — рявкнула Лариска, надевая на свои ухоженные руки черные перчатки. — Тимати молодец, первый позаботился о женских ручках! Ты только представь, какими мы свиньями вывалили бы отсюда, откушавши огромный бургер.
Я смотрела, как ловко она расправляется с едой, и старалась впихнуть в себя угощение.
«Первый и последний раз», — пронеслось в моей голове.
— Светелкина, мы теперь сестры по крови или подруги до гробовой доски! —заявила Лариска.
— Как скажешь. «Я не против», —сказала я, вспомнив Ирину.
Тут Лариске кто-то позвонил. Увидев имя абонента на экране, она завопила:
— Боже мой! Я совершенно забыла, через полчаса я должна быть на презентации ювелирного салона!
—Ты едешь со мной! Мы должны обязательно приобрести для тебя украшение в честь нашего знакомства.
Понятно было, что мое «нет» ничего бы не изменило.
— Все они прекрасны — без исключения, лучшие друзья девушек — это бриллиа-а-а-анты-ы-ы-ы! — напевала Лариска, уносясь к новым приключениям на своей «Мазде».
Я же пока плохо соображала, когда в конечном итоге буду дома и смогу ли завтра вообще попасть на работу. Честно говоря, в глубине души я побаивалась нашего Феликса. В гневе он был страшен.
В этот момент чьи-то руки подхватили меня буквально у самого пола и потащили вон из кабинета.
За дверями я ревела, закрывая лицо синей папкой, неудачно вырванной из рук упертого коллеги. Мне стало стыдно за свою женскую слабость и неумение держать удар. Снимок в папке — стопроцентный фотомонтаж, выполненный в графическом редакторе, но своим поведением я дала понять: имеет место иное.
Мой спаситель продолжал придерживать меня за плечи, и я наконец осмелилась повернуться к нему, чтобы поблагодарить.
О, насколько знакомо мне было это лицо! Взгляд синих глаз с издевкой и ехидная улыбка постоянно настигали меня в самые неподходящие моменты жизни. Иногда мне даже казалось, что я нахожусь под прицелом: шаг в сторону — и выстрел!
— Метелкина, ты как? — спросил с ноткой превосходства Иван-дурак.
Так он стал меня называть с нашей первой встречи, объединив заглавную букву моего имени «Мария» и часть фамилии, нагло заявив, что ему так удобней. Искажение моей фамилии меня раздражало, и первое время я сопротивлялась, но затем просто перестала обращать внимание на эту дурь.
— Ты?! Это ты?! Да как ты смеешь ко мне обращаться! — гневно закричала я и, не сумев сдержать эмоций, начала хлестать его по лицу папкой. Я била с такой силой, что его щеки стали бардовыми, а у меня устала рука, столько сил и гнева я вложила.
Он стоял, глядел на меня с насмешкой и молчал… Ни слова.