Видимо, для моего «совершенства» не хватало именно этого бокала. Я почувствовала расслабление, легкость в теле и… «Остапа понесло».
Остаток вечера прошел на высоте, я была мила и обворожительна! После бочки мы втроем продолжили прогулку при луне с пялящимися на нас со всех сторон звездами, я вооружилась фотоаппаратом и делала снимки на память, Лариска исполнила песню «Суперзвезда», чем вызвала у нашего спутника неподдельный восторг.
Завершила вечер я, нежно обняв Ивана и страстно поцеловав его в губы.
— Спасибо тебе за спасение, — милым и слегка пьяным голосом произнесла я, перейдя на «ты».
— Спасение утопающих — дело рук самих утопающих! — поддержала меня Лариска.
…Утром Лариска во всех красках поведала мне о моих выходках. У меня не было слов.
— А что я еще пообещала ему? — спросила я Лариску в конце ее повествований.
— Выйти за него замуж! — совершенно спокойно сказала она.
* * *
«Не может быть! Какая же я дура! Как я посмотрю ему в глаза?» — думала я, спускаясь с Лариской на завтрак.
Но «глаз», в которые стыдно смотреть, в зале не наблюдалось.
Завтрак был бесподобный, я все больше и больше влюблялась в итальянскую кухню.
Лариска аппетитно похрустывала бискотти с изюмом, курагой и орешками.
— Светелкина, всю жизнь я бы питалась только этими сухарями.
— Это бискотти, итальянское печенье.
— Какая разница, вкус просто отпадный. Слушай, я открою кондитерскую, где будут печь эти сухари для москвичей.
— Неплохая идея, но не все так просто, как ты думаешь.
— Какая зануда, дай помечтать…
Я уплетала канестрелли, запивая ароматным кофе, и думала:
«Почему Иван не спустился к завтраку?»
— Светелкина, завершай трапезу, нам пора на лыжи.
— Ты опять за свое? Тебя не устраивают наши целые ноги и шеи?
— Ты только посмотри, какая погода! Когда мы еще попадем в Чинкве Торри…
— Ладно, как скажешь, но помни: с завтрашнего дня у нас разные планы на отдых.
Лариска, дожевывая печенье, в ответ лишь кивнула мне.
Хочется отметить, что катание на лыжах в этот день было спокойным и по большей части наблюдательным. Я часто притормаживала и любовалась пейзажем, Ларискин же взгляд был прикован к другому «пейзажу» — сноубордисту - фрирайдеру.
— Нет, ты только посмотри, что он вытворяет, — остановившись около меня, взволнованно показывая рукой на какую-то точку в небе, изображающую «мертвую петлю».
— Какой ужас, — вскрикнула я. — Он сейчас убьется!
— Как бы не так! Он приземлится на свою чертову доску, и ему ничегошеньки не будет. Он просто Шумахер! — со знанием дела восторгалась Лариска.
Сноутбордист ловко приземлился на трассу и продолжил скольжение на доске в нашу сторону.