Мужчина слегка растерялся, затем улыбнулся.
— Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой…
— Пушкиным прикрываетесь!
Я поняла, что Лариску понесло, но что делать, я не знала.
— Девчонки, а вот и я!
Шумахер появился как нельзя кстати!
— Илюшенька, я заждалась! — выпалила я и, окончательно сдурев, вскочила с места, обняла подошедшего Илью и поцеловала в губы.
— Ну что же, компания вся в сборе, приятного отдыха, и разрешите откланяться.
Иван ушел, прихватив заодно Эллочку.
— Илья, Ларис…простите, так нужно, — пыталась я извиниться перед друзьями.
— Светелкина, чтобы это было в первый и в последний раз, — грозно сдвинув брови и еле сдерживаясь от смеха, произнесла Лариска, затем повернулась к Илье и спросила:
— Дорогой, ну и что ты там унаследовал?
— Ключ!
— И это все? — разочарованно спросила Лариска.
— Ну знаешь, смотря что этот ключ открывает, — задумчиво произнесла я. — Может, он от ячейки какого-нибудь Швейцарского банка.
— Умница, Маш! Ты, как всегда, права, за одним исключением: ячейка в Московском банке.
— Деньги к деньгам! И когда мы отправляемся в банк? — с азартом выдала Лариска.
— Сейчас! Не откладывай на завтра то, что можно седлать сегодня! Тем более меня там уже ждут, — торжественно произнес Илья.
— Стоп! С ключом все понятно, а кто наследство-то оставил? — проявила я несвойственное мне любопытство.
— Да, да, просим! — поддержала меня Лариска и, словно ребенок, захлопала в ладоши.
Я перехватила нежный взгляд Ильи, предназначенный Лариске. «О, да тут, кажется, пахнет любовью!»
— Девчонки, это грустная история, я расскажу коротко по дороге, мне еще придется во всем разобраться.
Мы, заинтригованные ответом Шумахера, покорно последовали к кабриолету. По пути к банку Илья рассказал, что наследство оставил родной брат его деда, про существование которого он услышал сегодня впервые во время чтения завещания.
— Не поняла, что значит «сегодня»? — спросила Лариска.
— А то и значит, что никогда в нашей семье никто не упоминал о том, что у деда был родной брат.
— Странно! Значит, ты стоишь на пороге раскрытия семейной тайны, — предположила я.
— Согласен. Огорчает одно обстоятельство: мой дед уже в таком взрослом возрасте, когда любая новость может стать последней, вызвав сердечные переживания. Даже не знаю, как поступить.
Мы промолчали. Илья посмотрел на нас и весело подмигнул.
— Не будем предаваться ненужной грусти, тем более я очень надеюсь на помощь двух умнейших девушек!
— Это мы завсегда! Как не помочь хорошему человеку! — оживилась Лариска.
— Хорошему — и только? — пристально посмотрев на нее, спросил Илья.