На этот раз — это точно конец (Поздно) - страница 6

            С подругой в дом затянулся шлейф приторно - сладкого аромата ее духов. Из моих глаз немедленно потекли слезы, начался бешенный чих.

— Чего рыдаешь? Опять Иван-дурак достал? Я обзвонилась тебе вчера, ты сорвала мой поход в клуб. Мне пришлось тащить с собой эту Феклу в Фуксии! — обиженно заявила она.

«Фекла в Фуксии» — это сводная сестра Лариски и полная ее противоположность абсолютно во всем.  Она помешана на супермодном цвете этого года фуксии, который совершенно не идет к ее бледной коже и крашенным в такой же цвет волосам. Все бы ничего, но когда у нее появилась и машина такого же цвета дополнением к ее огромному фуксийному гардеробу, Лариска придумала ей это прозвище, а заодно оплатила для сестры курс известного психолога Михаила Войковского. Каково же было наше удивление, когда на одной из вечеринок мы встретили Войковского в пиджаке цвета фуксии, а рядом с ним вышагивала с гордым видом победительницы Ларискина родственница в комбинезоне того же цвета.

—Чего застыла, свари мне чашку кофе и рассказывай, что вчера произошло и почему у тебя такая опухшая мордашка?

— Тебе Раф-кофе с имбирем или капучино? — после покупки навороченной кофемашины я частенько экспериментировала с напитками.

—Капучино, в нем меньше сладости, рассказывай, — она оперлась на локти и приготовилась слушать.

—Что уж тут рассказывать, на, смотри! — я бросила на стол фотку, и слезы от горестных воспоминаний позора снова закапали мне на грудь, благо было куда.

— Вот это мужик! — восхищенно воскликнула Лариска. — А чего рыдаешь- то не пойму?

— Ты издеваешься? — вытерев лицо кухонным полотенцем и поставив перед подругой капучино, я коротко поведала о своем вчерашнем позоре на летучке, умолчав только о падении и о том, что произошло за дверями кабинета генерального, куда меня препроводили под белы рученьки.

— Нечего киснуть, чему миновать, того не быть, — с удовольствием отпивая по глоточку капучино, подвела итог моего рассказа Ларка.

— Чему быть, того не миновать, — машинально поправила я Лариску. Иногда у нее случался какой-то речевой заскок, не связанный со знанием русского языка. Ко всему прочему она просто обожала все высказывания Раневской и старалась вставить их в свою речь к месту и не к месту.

— Я не умею выражать сильных чувств, хотя могу сильно выражаться!  Мужики козлы! Жить надо так, чтобы тебя помнили и сволочи, — продолжала рассуждать она.

Кажется, что – то из сказанного было от Раневской.

— Короче, даю тебе пять минут на сборы. Нас ждут великие дела!

— Ты посмотри на меня, я не в форме.