– Денис, я чувствую, мы что-то упускаем, – сказала она, наморщив лоб.
Кирсанов считал, что они сейчас упускают прекрасную возможность беспрепятственно завалиться в люлю. Ужасно хотелось спать, ну, может быть не сразу спать, вид Лики вызывал у него желания повторить и закрепить достигнутый прогресс в отношениях. Но для этого, нужно было как-то ее убедить принять горизонтальное положение.
– Лика, ты слышала о том, что утро вечера мудренее? – не мудрствуя лукаво, спросил Кирсанов и демонстративно зевнул.
– Слышала. Хорошо, давай спать. Выключи свет, пожалуйста, – попросила она.
И пока он потянулся к выключателю, Лика юркнула мышью под одеяло и уже там стала раздеваться. Ему стало смешно, нет, ну как маленькая, честное слово – что он там не видел, интересно?
И, тем не менее, он терпеливо ждал, пока она перестанет возиться и пыхтеть, раздеваясь ко сну, пусть, раз ей так хочется. Наконец, Лика выкинула из-под одеяла джинсы, промазав мимо кресла, но осталась в свитере, и попыталась отвернуться от него, улегшись на бок. Вот этого Кирсанов допустить уже не мог, притянул ее к себе, крепко прижав ее спину к своей груди и накрыв ногой ее холодные ступни. Неужели она думала, что он позволит ей отдалиться и спрятаться от него под одеялом?
Какое-то время она лежала, как натянутая струна, сдерживая дыхание, он это чувствовал. Видимо, ожидала от него еще каких-то действий. А вот дудки! Хитрый Кирсанов тоже был не лыком шит, лежал себе, наслаждаясь ее близостью и ничего не предпринимал.
Если честно, он даже думал, что сможет заснуть, ведь денек выдался тот еще, но сон куда-то улетучился. Он вдыхал аромат ее волос, чуть сладкий, кажется, ванильный, чувствовал запах ее кожи, еще непривычный, но уже узнаваемый, слышал, как часто бьется ее сердце. Не спит, конечно, не спит. Держит оборону. Ну-ну!
Постепенно ее дыхание стало ровным и тихим, и он почувствовал, как она вздрогнула, прежде чем провалиться в сон. Его же Морфей где-то задерживался, может, отправился на дружескую пирушку? Кирсанов вздохнул. Держать ее в объятиях и почувствовать, как она доверчиво засыпает, прижавшись к нему, оказалось отдельным видом удовольствия.
Но в голове уже зароились мысли обо всем, что происходило вокруг этой женщины, и он принялся анализировать имеющиеся факты. Подтвердились худшие их предположения – шоколадка, которую съела перед смертью горничная подозрительно походила на ту, которую принесла Лике официантка. Конечно, можно было бы еще уточнить у второй горничной, кто именно убирал в номере Лики. Но лично ему, Кирсанову, и так ясно, на кого идет охота. Уж точно, не на горничную. Третьего не дано – tertium non datur – гласит известная поговорка.