– Ну, открывай, – шепотом приказал он.
Коридор, по которому еще недавно носились взад-вперед люди, был пуст, словно их всех корова языком слизала. Лика вздохнула и отомкнула дверь. Денис вбежал туда первым, но свет включить не успел. Лика, шагнувшая за ним на порог своей комнаты, не успев ничего понять, тут же полетела кубарем, споткнувшись о нечто огромное и живое, бьющееся на полу в агонии.
– Мамочки! – завизжала она.
И на четвереньках бросилась наутек. С перепугу она попыталась укрыться от чудища под кроватью, бестолково тыкаясь головой в матрац, стоящий прямо на полу. Она совсем ничего не соображала от страха. Но судя по звукам, в номере шла борьба. В проем распахнутой двери проникал свет, и в этом квадрате сплелись и кувыркались два рычаще-матерящихся тела.
– Господи Иисусе, – заскулила Лика. – Он тут был, то бишь есть! Да что же мне делать?
Денис оказался прав, в ее номере действительно орудовал грабитель, который теперь пытается убить ее соседа и спасителя. Она отползла от дерущихся подальше. Тут надо было действовать быстро. Когда такие сцены показывали в кино, она никогда не понимала, как это можно пищать, глядя на дерущихся мужчин, вместо того, чтобы взять палку и огреть как следует противника. Палки по близости не наблюдалось, поэтому Лика схватил один из своих горнолыжных ботиков, брошенных под ногами, размахнулась, как следует, и метнула его в голову грабителя, оседлавшего Дениса. И все было бы прекрасно, если бы в последнюю секунду Кирсанов не сбросил с себя преступника, поменявшись с ним местами, и не принял этот мощный удар на себя. Слабо всхрапнув, он обмяк, а бандит, спихнул его на пол, выскочил в коридор.
– Мама дорогая, – застонала Лика, увидев, к чему привело ее вмешательство. – Вы живы? Вы меня слышите, Денис Николаевич?
С перепугу она снова перешла на «Вы», да еще и с именем отчеством в придачу. Он горестно застонал, приподнимаясь с пола, чем несказанно ее обрадовал.
– Бляха-муха! – с чувством проскрипел Кирсанов, когда в голове перестал гудеть набат. – Чем это ты меня?
«Надо же, так сильно схлопотал по куполу, а помнит, что это я его», – огорчилась Лика, секундой раньше, надеявшаяся списать травму на происки врагов.
– Я хотела его, – кинулась она в самозащиту, – а ты такой вертлявый, что сам под руку подвернулся.
– Значит, это я виноват, что ты меня ботинком? – задохнулся Кирсанов, отбрасывая орудие насилия в угол. – Хотела она!.. Лучше бы охрану вызвала.
– Ага, я сейчас, – поспешно кинулась она к телефону, желая быть полезной.
– Что сейчас?! Сейчас уже поздно, – остановил ее Денис, ощупывая темечко. – Ты лучше компресс холодный сделай, ты ж мне череп раскроила!