Я до сих пор не знал ее фамилию. Похуй, скоро она все равно будет Малиновская.
– Назовите марку и номер машины, – сухо спрашивал меня мужской голос. – Свободное время с одиннадцати часов.
– Запишите меня на весь день. Какой там у вас интервал? В общем, я буду мыть одну и ту же машину несколько раз. Вы меня понимаете?
– Да, конечно, – администратор оказался понятливым малым. Я продиктовал номер и марку своей машины. – Вы записаны до 19-ти часов с интервалом в один час. С 15 до 16 часов у Алены обеденный перерыв. Я могу быть полезен чем-то еще?
Я положил трубку, потирая руки. Сегодня Алена получит по заслугам.
«Дорогая, собирайся, я скоро приеду за тобой» – дал я Алене последний шанс.
Она прочла, но ничего не ответила. Сучка, еще не знает, что ее ждет.
Даже хорошо, что меня вызвали на работу. Мне нужно было отвлечься от Глеба. Этот тип опасен для общества! Как меня угораздило в него влюбиться?
Набросился на меня, как зверь! Чуть не изнасиловал! Обозвал по-всякому! Ненавижу его! Все за меня решил, даже не спросив, хочу ли я этого. Ведет себя, как будто я его собственность. А что будет, если мы действительно поженимся? Даже думать страшно!
Быстро он со свадьбой все придумал. Справку о беременности даже готов подделать. Да что он вообще за человек? Неужели для него действительно цель оправдывает средства? И все ради чего? Чтобы просто заняться со мной сексом! Разве люди женятся не по-любви?
Я сказала, что не люблю его, а ему хоть бы что!
Я всю ночь уснуть не могла, зная, что он рядом. Боялась, что снова на меня набросится. Как представлю, что мы действительно этим занимаемся... Аж поджилки трясутся. Никогда не отдамся этому животному! Ни внимания, ни нежности. Да он просто на куски меня разорвет в брачную ночь! Одно слово – дикарь!
Но в то же время так приятно было лежать в его объятиях. Слышать лопатками, как бьется его сердце в широченной груди. Вдыхать его будоражащий запах. Пахло от него невероятно: мускус, бергамот и немного сигаретами. Его запах возбуждал мня даже больше, чем его торчащий член, которым он до самого утра упирался мне то в поясницу, то в задницу.
Утром в потемках я украдкой рассматривала его спящего. Во сне Глеб не выглядел ужасным, напротив, черты его лица смягчились, складка между бровями исчезла, чувственные губы изогнуты, как будто он улыбался. В этот момент у меня сердце зашлось от прилива эмоций и от любви к нему. Я еле сдержалась, чтобы не прижаться губами к его губам.
Потом я вспомнила, что он бешенный мудак, и пошла на работу.
Любовь любовью, а с чурбаном бесчувственным я жизни не представляла.