Возникла пауза. Я по-другому посмотрела на мужчину передо мной.
Драгфат продолжил свой рассказ про вынужденный брак с Катриной, про то, что обещал ей дать возможность “поучаствовать в гонке”, про антарис, про то, как Владлен его чудом активировал и не ясно, что на самом деле было причиной отката во времени и про то… Как он сильно её любит.
Я отвела глаза. За окном был уже рассвет. Я понимала, что где-то на подкорке согласна со всем, что рассказал этот мужчина, но… Но я не та Иви, в которую влюблён этот маг.
Я встала. Драгфат также подскочил.
— Как бы мне не было это тяжело говорить, — я подняла глаза на Драгфата, — Но я не та девушка, в которую Вы так сильно влюблёны, — Драгфату будто стрела попала в сердце, — Поэтому… — я понимала, как ему тяжело, но это было правдой, — Вы должны понять и принять этот факт. Я Вас не люблю как та, о которой Вы грезите. Я совершенно другая, — Генерал стоял, покачиваясь, — Я верю Вам и списываю Ваши чувства ко мне на то, что я похожа на ту девушку, но впредь прошу не напоминать мне об этом. Я останусь на службе. Но завтра я перееду в Казармы. Вещи, кроме тех, что уже невозможно, я завтра сдам, — я сделала шаг в комнату.
Жизнь со скоростью света начала крошиться в глазах Генерала.
***
На ватных ногах я прошла в комнату и захлопнула дверь. Я в жизни не видела, чтобы так убивался мужчина по кому-нибудь, но всё сделала правильно. Лучше сейчас обрезать одним резким движением, чем давать надежду Генералу и пить его жизненные соки.
Василий рассматривал себя в зеркало. Я подняла на него усталые глаза, он перехватил мой взгляд в отражении:
— А чо… — Василий крутился как на подиуме, поправляя свои облезлые пёрышки, — Я получаться тут самый главный, — Василий начал играть своими надбровными дугами-взглядами со мной, — ЗвИзда!!
Я засмеялась.
— Василий, я не сомневаюсь, что ты на такое способен, — я медленно села на край кровати, — Но пойми вот что, — голубиные глаза сузились в отражении будуара, — Это был ты и не ты одновременно.
— В смысля? — он развернулся.
— Любое достижение, любой геройский поступок даётся с некой долей жертвы. Про тех, про кого рассказал Генерал, можно объективно сказать, что они стали бриллиантами под о-о-очень большим давлением обстоятельств, под гнётом боли, грузом лишений. И, как это не больно признавать, мы — не они.
Василий надул щёки.
— Ну так давай нагнетёмся, чтобы ими стать!
— Хочешь, чтобы я пережила твою смерть, а ты мою? — я встала и прямо посмотрела на Василия.
— Ну я же знать, что всё будет хорошо!
— Нет, мой хороший, — я стала снимать с себя свою одежду. Надо постирать, а то ещё к Люциану идти, — Так не работает. Никто из тех личностей не знал, что будет завтра, и именно поэтому они стали теми, в кого влюбился Генерал.