Как только тот его заприметил, он сделал Генералу жест, мол, иди за мной. Драгфат, памятуя о последней голубиной взбучке, молча вышел вслед за деловым товарищем. Коридор, по которому предусмотрительно шёл Фридерик, сиял чистотой.
Василий, дойдя до середины коридора, резко развернулся к своему единственном зрителю, поставив одно крыло в бок, а второе поднеся к клюву в жесте: “Молчи, малыш!”. Он же, держа зрительный контакт с Генералом, развернулся. И от голубиного бедра пошёл к умывальнику. С силой, с грохотом, распахнул дверь. Повернув голову, голубь посмотрел на Генерала. Словно игривая блудница, голубь стянул идеально чистые штаны из раковины, и модельной походкой, волоча по полу, пронёс штаны до Драгфата. Василий преподнёс их Генералу, как самый заветный трофей. Мужчина в шоке посмотрел на Советника. А потом опустил взгляд на штаны. Они были идеально чистыми, но сырыми… Генерал ещё раз посмотрел на Фридерика. Тот отрицательно покачал головой. Генерал усмехнулся. И опустился вниз к Василию, который держал перья скрещенными на пузе, а морду высоко поднятой.
— Неужели рота тебя послушалась? — Драгфат об этом узнает. Точно.
Василий сделал голубиный меркантильный просчёт в своей черепушке, посмотрел на своего старенького друга, и улыбнулся.
— Канешн.
Драгфат посмотрел на Фридерика. Тот пожал плечами.
— Хорошо, — перья Василия встали дыбом. Одобрение? Ему? От самого Генерала? — А теперь проследуй в кабинет, нужно поговорить, — Василий сглотнул. Пороть Фридерика?! Он не позволит!!!
Драгфат тяжело вздохнул. Как объяснить ЕЁ фамильяру, что он женится на другой по политическим причинам…
Драгфат проследил как вертлявый зад этой облезлой меркантильной птицы скрылся за дверью. Тяжко вздохнул. Возвёл глаза к потолку. И вот как мне, Любимая, объяснить твоему фамильяру, что заварушка с женитьбой ничего не значит?
Конечно, можно было бы смалодушничать и попросту не ставить в известность пернатого. Но слухи до него дойдут — хочу я этого или нет. И вот тогда может случиться страшное — повторение ситуации с Василием, когда он узнал о себе правду. Если я доведу её птицу, она мне не простит.
Драгфат посмотрел на застывшего помощника, что продолжал стоять в коридоре.
— Фридерик, тебя это тоже касается. К сожалению,— я выдохнул, — Так что прошу, — указал своему Советнику на дверь кабинета.
Фридерик сделал поклон головой и прошёл в помещение.
И вот за что мне всё это?
— Не сметь бить по старческой жопине! — проорала птица, уткнув крылья в боки, стоило мне войти.
— Что?
— Не сметь трогать старый задок моего друга! — Василий угрожающе нахохлился, — Тронешь и я закусюсь с тобой, хошь ты таго или не хошь!