– Пусть женится, – пожимаю плечами я – вроде бы равнодушно, но в груди что-то болезненно ёкает. – Он собирается снять нам квартиру поближе к больнице.
– И когда ты собиралась мне об этом сказать?
– Вот говорю.
– Ишь какой, всё за тебя уже порешал! Но ты не поддавайся, слышишь? Квартира – это хорошо, хотя, по мне, живите тут сколько хотите, но всё остальное…
– Что остальное?
– Как бы он не захотел сделать из вас свою вторую семью, вот что! Будет играть на два поля! Там первая выгодная жена, а тут ты, вторая не случившаяся жена… С Гошкой. Или с двумя детьми, если всё повернётся так, как этот твой врач говорил, и придётся вам с Булатовым второго ребёнка заделывать.
– Нет! – решительно качаю головой. – Такого не будет. Пусть даже не надеется.
– Это ты сейчас говоришь, а как начнёт он каждый день к тебе приходить… подкатывать… напоминать о прошлом, тут ты и растаешь.
– Нет, – упрямо, почти, как Гошка, когда отказывался от каши, повторяю я. Чай начинает казаться горьким, и я ставлю кружку на столик, который Лиля установила на балконе специально для таких вот вечерних чаепитий. – Нет, нет и нет.
– Ты мне вот что скажи, ты давно целовалась? Встречалась вообще с мужиками, пока там жила? Хоть на одно свидание сходила?
– Мне было не до того! – отвечаю, может быть, излишне резко. – Не до свиданий! Гошка…
– Гошка твой заболел не так давно, а до этого ничем не отличался от детей женщин, которые успешно выскакивают замуж что во второй, что в третий раз, а не живут всю жизнь матерями-одиночками. Ты сама не хотела никого другого. Скажешь, не так?
– Нет, не так, – отрицаю упорно все её домыслы и ухожу в комнату, не желая продолжать этот свернувший не в ту сторону разговор.
Арслан
Выйдя из здания, сжимаю кулаки, усилием воли сдерживая желание крушить всё вокруг. Нервы натянуты оголёнными проводами, кажется, тронь меня сейчас – и полетят искры, как при замыкании. Меня разбирает злость. Но на кого я злюсь? На Разлогова? На Далию? На себя?
Что изменится, когда я распутаю этот клубок? Простит ли меня Яся? А Гошка?
Прощу ли себя сам за то, что тогда натворил? Собственными руками, даже ничего ей не объяснив, оттолкнул единственную женщину, которую любил, которая любила меня и носила моего ребёнка. Оставил её совсем одну, без денег, без поддержки.
А теперь Яся ведёт себя со мной так, как будто я ей совсем чужой. Точно не было того времени, когда мы принадлежали друг другу. Когда доверяли во всём – я ей, а она мне. И я это доверие предал. Только я.
Я тоже успел сменить мобильник, так что номера телефона частного детектива у меня теперь нет. Впрочем, он и не нужен. Я почти уверен, что за всем стоит Далия, а тот человек – её очередная пешка в игре против меня.