Итог ясен. Я за воротами академии без лицензии и помолвочного кольца. Его, к слову, я с наслаждением запустила прямо в глаз бывшему, так что он заплыл и не открывался.
Мою версию родители выслушали внимательно, но, увы, не поверили. По взглядам видно было, хотя мама и пыталась сочувствовать. Несмотря на воспитание, я с детства подвержена вспышкам агрессии. Так она считает. А все из-за несносного младшего братца Оксиниона Храунта. Когда мама вышла за отчима, мне исполнилось шесть лет. Его сыну - восемь. В то время уже понимала, как тоскливо матери было в одиночестве. Она плакала в подушку по ночам. Мой настоящий отец - военный летчик на драконах. Его отряд нарвался на пиратский флот. Из наших не выжил никто. Но сражались они как герои, за что и получили звания посмертно. Семьям был выделен приличный капитал в связи с потерей кормильца, но не все можно исправить деньгами. Положенный год траура мама прожила благопристойно. Но спустя пару месяцев, после того как черные платья были задвинуты в дальний угол шкафа, в нашей судьбе появился Уильяма Храунтер, преуспевающий предприниматель, владелец городской сетью чайных. С довеском.
Оксинион по своему характеру оказался веселый бесшабашным парнем, который сразу же принял меня в свою компанию по проделкам. Мы пугали горничных, разыгрывали дворецкого, воровали с кухни. Однажды даже устроили заезд на сторожевых собаках. И попадались практически всегда. Брату, как мужчине, доставалось наказание и лекция о недостойном поведении наследника. Меня же отчим терпел молча. Только иногда тяжело и трагически вздыхал. Но стоило мне обратиться к нему с какой-либо просьбой – чек на нужную трату выписывался незамедлительно. А затем на семейном ужине он всегда об этом хвастался супруге.
Так вот, о вспышках агрессии. Видя мою безнаказанность, домашний учитель этикета решил объяснить мне, что такое розги. Даже ударил один раз. От второго удара я уклонилась. Дальше не задумываясь (только это у меня всегда хорошо получается) я выбила из рук ошалевшего мужчины карательный инструмент. На его рев сбежалась вся домашняя прислуга. Мама долго допытывалась, откуда я знаю подобные приемы. Но Оксиниона я не сдала.
Тогда-то меня и начали подозревать в агрессивности. А из-за случая в академии – точно запишут в ненормальные.
Даже братец после исключения прочитал мне длинную нотацию, смысл сводился в ней к простой истине: не умеешь незаметно пакостить – не берись. Ведь пятно позора ложиться на всю семью. Бог с ним, родительским бизнесом, как процветал, так и будет процветать, но вот его Оксиниона Храунта наконец-то зачислили в отряд дворцовой гвардии. Туда тяжело попасть, а вот вылететь – раз плюнуть. Мои нервы не выдержали. Последующий скандал с истерикой, криками и швырянием подручных средств до сих пор стыдно вспоминать. С Оксом мы с того дня не общались.