Жорж снабдил меня каким-то черным камнем, чтобы не потерялась, и благословил на труд, а сам растянулся на пледе. У-у-у, гадкая морда. Уже удаляясь в чащу, я услышала как облегченно чпокнула пробкой бутылка.
Скрипнув зубами, раз в пятисотый согнулась – разогнулась. Кожу щипало от сока травы, потому что я дура, забыла перчатки. Поясница и спина раскалывались, будто за шиворот насыпали углей. Одна нога болела, другая ныла в натертой пятке. А прошло еще только четыре часа.
Хочу домой, в столицу. Там травников на каждой улице по лавочке. Зашел, купил все нужное и никаких забот. Лекарям-то хорошо, им травы присылается по запросу из департамента здравоохранения, а я… а как же я?
Просить родителей я не рискну, все мои порошки были доставлены еще неделю назад, но сопровождающее письмо от отчима прямо пестрело подозрительностью. Неужели, у столь сильного зельевара не нашлось лишней щепотке для ученицы?
А ведь они не в курсе отбытия из бренного мира Баллерна. Как мне пояснил Жорж – хотели избежать огласки и посторонним никому не сообщали. У следствия еще много вопросов к странной смерти. Особенно после знакомства с Храном.
Картина на берегу небольшого озера не поменялась, когда я уставшая вывалилась на полянку. Жорж, плед, еда и вино.
- Эм… - прокомментировал он мой хромающий забег до воды. Да, и про паек тоже не подумала. Я городской ребенок, привыкший к лавочникам с перекусом. А в лесу и пирожок купить негде и запить нечем. – Эльза, я, конечно, не специалист, но медведя завалить в одиночку и пытаться не стояло. Ты решила разнообразить интерьер вонючей шкурой? Нет у тебя сердца, жестокая женщина!
Фыркнула на ехидну, жадно выхлебывая со сложенных ладоней воду. Про фужер в руках следователя даже не вспомнила.
Видок у меня еще тот. Сначала я увлеклась и влетела в колючие кусты. Потом одной ногой провалилась в кротовину, напугав ее жителя и перемазавшись в ягодах дикой малины, которые набрала в подол юбки. Чуть не наступила на гадюку, но успела отпрыгнуть и больно приложилась копчиком об бревно заросшее мхом. Озверевшие насекомые покусали все открытые части тела до волдырей. И в довершении картины посреди лба красовалась фиолетовая шишка, когда в очередной раз, зазевавшись, я не заметила низко висящей ветки.
В лесу с громким треском обвалилось дерево. Жорж иронично приподнял одну бровь.
- Ни слова! – пригрозила я. – А то прокляну!
Улыбка следователя сделалась шире. Из корзины на свет стали появляться завернутые в бумагу блюда. Хлеб, ветчина, источающая одурманивающий аромат, сыр, золотистого цвета, хрустящие куриные крылышки. От обилия запахов голова пошла кругом. Не помню, как оказалась сидящей на пледе, но в себя пришла, уже активно работая челюстями.