Я думал, что время, проведённое на корабле по дороге к Евгесторе, было моим персональным наказанием. Майя мучилась, кричала, сгибалась и разгибалась, а я не знал, чем помочь...
Но я даже не представлял, что прибыв домой и вручив рабыню медикам, мне станет только хуже. Во много раз хуже...
Они же должны её спасти! Так почему говорят, что Майя может умереть? Если могут - пусть спасают...
- Делайте всё, что нужно, - сказал я, вручая им судьбу моей драгоценной женщины. - Я не переживу, если с ней что-то случится...
Елена ушла быстрым шагом в комнату, где слышались тихие стоны Майи.
Она сильно ослабла, незадолго до прибытия перестала кричать, теперь только стонала.
Не знаю, сколько времени я просидел за дверью в неизвестности. Что делали врачи - тоже не имею представления.
Достаточно быстро после того, как Елена ушла, я услышал детский крик. Значит, ребёнка спасли. Или нет?
А что с Майей?
Майя... Моя драгоценная рабыня. Мое счастье. Моя любовь...
Она ведь сейчас так близко от меня. Но так далека, как никогда.
Почему-то вспомнился момент, когда я выбрал её. И как она пыталась сказать мне про покушение. Моя смелая малышка.
А потом, как любовалась сверкающим дождём, как восторгалась красотой ночной Евгесторы. Такая светлая, чистая, наивная...
И сразу после этого всплыли в памяти картинки нашей близости. Мои действия, довёвшие её до слёз.
Я ведь даже не понимал тогда, почему она плачет. Да вообще не знал, что такое слёзы. А она же часто поплакала не только в тот день. Потом наше общение так и не принесло ей счастья.
С особой теплотой вспомнилась прогулка по городу. Снова её восторг, любопытство, интерес к окружающему. Да и вообще, Майя была очень интересующейся личностью, изучала калипы, узнавала новое, хотя она же женщина, рабыня.
Рабыня...
Почему-то почувствовал горечь на языке, когда произнес в отношении неё это слово. Никакая она не рабыня. Она - свободная личность, она такой же человек, как и я. Она родилась не в рабстве, и никогда бы не смогла смириться со своим статусом.
Когда Майя поправится, я попробую поменять что-то в порядках, соберу совет великородных, но больше я совершенно точно никогда не хочу слышать в отношении Майи слово "рабыня", пусть даже и верховная.
Я знаю, в других мирах, в том числе и в мире Майи, мужчина и женщина называются "муж и жена", и они вступают в союз добровольно и по взаимному согласию. Может быть, и мне придумать что-то такое, рассказать об этом на совете. Хотя бы в отношении Майи, потому что великородные вряд ли откажутся называть своих женщин по-другому.