— Значит, вы все знаете друг друга с подросткового возраста?
— Да. Они знают друг друга дольше, так как их семьи вращаются в одних и тех же социальных кругах. Мы держимся вместе с тех пор, как мы подружились в старшей школе.
Джуд дружелюбно продолжает наш разговор. Ему удается без особых усилий вытянуть из меня больше подробностей о моей жизни, чем я узнаю о нем. Все, что он рассказывает мне о своей семье, — это его бабушка. Его приземленная натура напоминает мне Колтона, но он позволяет вспышкам тьмы, скрывающимся за его очаровательными улыбками, прокрасться.
Дикий вопль Рена возвращает мое внимание к кольцу как раз вовремя, чтобы увидеть, как он наносит последний удар. Огромный парень, с которым он дрался, пошатнулся и рухнул. Некоторые выглядят разъяренными из-за того, что парень, на которого они поставили, проиграл, в то время как другие испытывают контактный кайф от того, что находятся в окружении интенсивного насилия.
— И это сигнал. — Колтон берет меня за руку и кивает на дверь рядом. — Через черный ход легче выбраться.
— Мы уходим? А как насчет… Я указываю на Рена, победоносно стоящего на платформе над своим нокаутированным противником, тело блестит от пота и крови, которая не его, плечи вздымаются от его неровного дыхания.
— Он не будет отставать. После драки ему нужна минутка, чтобы побыть одному. Он шевелит бровями. — Пойдем, я покажу тебе нашу личную Пещеру Летучих мышей. Это чертовы правила. Я бы переехал туда навсегда, если бы это сошло мне с рук.
— Какого черта? — Я смеюсь и позволяю Колтону провести меня через черный ход в холодную ночь.
После пребывания во влажной комнате, окруженной потными людьми, дрожь пробегает по моему позвоночнику. Леви и Джуд следуют за нами. Мы направляемся к затемненной Эскаладе, которую вел Леви, и Джуд перекидывает ногу через свой велосипед.
Когда мы отъезжаем, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на пожарную часть, задаваясь вопросом о мозговом пространстве Рена после боя. Любопытная часть меня, которая тянется к опасным вещам, хочет, чтобы я могла подобраться к нему так близко.
Колтон не шутил насчет пещеры. Под "Вороньим гнездом" у них есть подвал, который задиристый и кричит о самосуде. У меня такое чувство, будто я отодвинула верхний слой таинственного фасада, который они надели, чтобы заглянуть внутрь, но все, что у меня осталось, — это еще больше вопросов о том, кто, черт возьми, такие эти парни.
— Так вот куда ты водишь всех своих жертв похищений, чтобы запереть их и расправиться с ними? — спрашиваю я, осматривая главную комнату, проводя кончиками пальцев по черным кожаным диванам.