Дом встречает меня теплотой и ароматом свежей выпечки. Я жмурюсь от удовольствия и весь негатив, который тащила на себе после встречи с гамадрилом, испаряется.
– Оленька, ну наконец-то! Я уж заждалась тебя! Хотела отцу твоему звонить.
На пороге из узенькой, но самой красивой кухни выглядывает бабуля и, стряхивая невидимые пылинки с цветастого фартука, мчится ко мне. Для своего возраста она удивительно энергичная и сильная. Я ахаю в ее объятиях и жмурюсь вновь. Вот оно счастье. Настоящее счастье, приправленное корицей.
– Печенье или булочки?
– То и другое, – хмыкает бабуля, расцепляя объятия и отходя от меня на один шаг. – Что же так долго? Я вся измаялась, пока ждала. Места себе не находила. Дорога совсем плохая?
– Да. – Киваю и ставлю у ног пакеты.
Бабуля следит за моими руками, рассматривает пакеты и хмурится.
– Ну зачем, Оль? Все же есть.
– Подарки от родителей. И немного мелочей.
Она качает головой и наклоняется, чтобы взять один из фирменных пакетов самого большого супермаркета нашего города.
– Раздевайся и приходи на кухню. Чай горячей пить будешь. Вон вся красная от холода. Небось, еще на своей машинке крошечной приехала.
Я смеюсь над бабулиным ворчанием. Вообще, она не очень любит, когда я приезжаю сама за рулем. Есть у нее некое предубеждение относительно того, что должен делать и уметь мужчина, а что женщина. Поэтому мое стремление взобраться по карьерной лестнице ее тоже никогда не воодушевляло. С большим энтузиазмом бабуля бы нянчилась с правнуками, пока здоровье, как она говорит, позволяет.
– Нет, я на отцовской. Нива самое то для таких дорог.
Бабуля, что-то пробурчав под нос, уходит на кухню. Я усмехаюсь и чувствую, что счастье, которое встретило меня в доме, заполняет до краев. Скинув куртку, вешаю ту на крючок и шлепаю в тапочках по дому, направляясь в мою комнату. Распахнув дверь, с удовольствием рассматриваю узенькую комнату, которая совсем не меняется. Разве появилось новое покрывало на кровати. Все так же – у стены шкаф советских времен, рядом низкий комод и стул со спинкой. Напротив та самая кровать, на которой я с трудом помещаюсь, но которую в жизни ни на что другое не променяю. Потому что она моя. Потому что тут все для меня. Присев на кровать, боюсь помять покрывало. Все еще помню, как бабуля раньше заставляла всегда за собой всё поправлять. Улыбнувшись, вытягиваю ноги и разминаю теплеющими ладонями шею. Я дома. Второй мой любимый дом. И, наверное, самый дорого́й сердцу.