– Я достаточно взрослая, чтобы быть вашей женой, – парировала она.
Джеймс отошёл в тёмный конец гостиной, отчаянно пытаясь удержать оборону.
– Мне никогда не была нужна жена.
– Но теперь она у вас есть, – тихо сказала Ариэль. – Почему вы от меня убегаете, Джеймс? Я знаю, что не отличаюсь особым умом, но я вас люблю. Неужели мысль, что мы будем по-настоящему женаты, настолько невероятна?
– Любите? –проговорил он, не в силах скрыть свою горечь. – Разве может такая красивая девушка полюбить такого мужчину, как я?
Его слова подействовали словно искра на трут.
– Как вы смеете! – яростно произнесла Ариэль. Не зря говорят, в тихом омуте черти водятся. – Только потому, что я считаюсь красавицей, неужели вы думаете, что у меня нет сердца? Неужели вы полагаете, что я настолько поверхностна, настолько ослеплена собственным отражением в зеркале, что не вижу ваш ум, силу и доброту? Вы оскорбляете меня, милорд.
– Я не хотел вас оскорбить, Ариэль, – обречённо сказал он, – но разве можно полюбить человека, не увидев его лица?
Её голубые глаза сузились.
– Если бы я была слепой и ничего не видела, вы бы сочли меня неспособной полюбить?
– Конечно, нет, но это совсем другое.
– Вовсе нет! – Её голос смягчился. – Я влюбилась в вас из-за ваших слов и поступков, Джеймс. По сравнению с ними внешность не имеет большого значения.
Когда чёрные складки его мантии колыхнулись, Ариэль поняла, как сильно он взволнован, но ещё не убеждён. Опустившись на колени у ёлки, она вытащила папку с рисунками, которую для него принесла.
– Если хотите знать, каким я вас вижу, посмотрите эти наброски.
Он нерешительно взял папку и положил её на стол.
Ариэль стояла рядом с Джеймсом, пока он просматривал этюды. Если в её работах и присутствовала магия, то именно в этих, потому что наброски исходили прямо из её души и сердца. Образы представляли собой современных Красавицу и Чудовище и с точностью показывали, каким Ариэль видела мужа с первой встречи в Гардсли до настоящего времени. Каждая картинка имела надпись, передавая суть истории.
Джеймс, сильный, таинственный, невероятный, находился в центре каждого рисунка. Его лица нигде не было видно, но Фальконер выглядел настолько неотразимо, что невозможно оторвать глаз. Он представал в образе загадочного Мрачного чудовища Бельтера, чьи тёмные одежды вздымались подобно грозовым тучам. И сострадательного, терпеливого лорда Фальконера, который беспокоился обо всём и обо всех. И Джеймса, окружённого обожающими его птицами и зверями, ибо любое существо, встретившееся с ним, не могло не полюбить его.