– Маш, последние снимки найди. – Кивнул на стол с лежащей на нём папкой.
Глазами смотрел на снимки, подвешенные на специальный стенд, а пальцами пытался найти соответствие.
– Судя по тому, что я вижу… на симках принципиальное отличие. И мне это не нравится. Когда был последний рентген-контроль?
– Пять месяцев назад.
– И что тебе делали все эти пять месяцев?
– Магнит. – Хмыкнула Лора в сторону и грустно улыбнулась.
А потом сердце ухнуло вниз и перед глазами потемнело, так он нажал на её кости.
– Маша, нашатырь. – Слышала где-то на задворках сознания.
– Я просил тебя не молчать! – Повторил Адашев в момент, когда Лора пришла в себя, уже чётко ощущая, как выступили капельки пота на лице и шее.
Теперь он не гладил. Он с завидным постоянством нажимал на самые болезненные участки, которые Лора давно научилась не беспокоить. Как специально издевался, но при этом держал её на грани сознания, не давая ни пропасть, ни выпасть из жизни от болевого шока.
– Не бойся. То, что больно – это хорошо. Значит, иннервация не нарушена, хотя они очень старались убить всё живое, что там было. Я не рентген, но уже нашёл несколько точек, где вместо твоей кости стоят металлические пластины. Стоят плохо, поэтому и больно. Сколько операций перенесла по восстановлению?
– Четыре.
– Мало. У меня будет ещё не меньше шести. Давай сейчас договоримся так: ты устала сильно, я устал как собака, поэтому все диагнозы и точные меры оставим на завтра, а сейчас просто отдохнём.
Врач помог спуститься и отошёл к умывальнику, Лора следила за каждым его движением, обомлела, когда встретилась с ним взглядом, Адашев подошёл обратно.
– И предупреждаю сразу: на ближайший год твоё внимание принадлежит мне. Измен и конкуренции не потерплю. – Улыбнулся, когда румянец на её щеках плавно перешёл в глобальную гиперемию лица и шеи. – Не скучай. – Шепнул это едва ли не на ухо, а потом, как ни в чём не бывало, помыл руки и из кабинета вышел.
– Оформляй в шестую палату. – Скомандовал напоследок и закрыл за собой дверь.
А Лора… что Лора… она просто верила ему, его словам и тому, что всё будет хорошо.
Утро началось не как в предыдущей больнице, с анализов. То есть, анализы тоже предполагались, но первым в палату зашёл именно доктор Адашев, поднял её едва ли не по свистку и только потом, широко улыбнувшись, потянул за собой, не дав и умыться.
– Я полночи думал и, знаешь, примерно представляю, чем мы займёмся в ближайшее время. Сейчас, кстати, сделаем снимок, и пойдёшь досыпать. – Пояснил на ходу, не оглядываясь на неё. – А уже после обговорим то, что я себе представлял, с учётом того, что не заметил. Будешь как новенькая. Обещаю.