Кто-то ещё пытался спровоцировать сенсацию и активистку попросту задавили толпой, но дверь авто была уже открыта, а Лора слишком агрессивна, чтобы журналисты не поняли её взгляд. Поэтому аккуратно улыбнулась, кивнула в знак благодарности и эту же благодарность повторила на словах. А уже сидя в машине, когда вспышки тусклыми отблесками всё ещё пробивались сквозь тонированное стекло, никого не опасаясь, закрыла лицо обеими руками, пытаясь унять неприятную дрожь и скрыть судорожный вдох.
– Домой. – Проговорила железным тоном и быстро выдохнула, не позволяя усталости пробиться дальше, чем можно было себе позволить.
Машина мужа уже стояла во дворе и Лора не медлила. Решение она приняла сразу, и времени для его исполнения оставалось всё меньше. Войдя в дом, взглядом пресекла любые попытки Фаины преградить ей дорогу и та покорно отступила, удаляясь на кухню. Дверь кабинета открыла шумно и буквально влетела в комнату, остановилась только когда вплотную подошла к столу, принимая весьма агрессивную позу. Взглядом пересеклась с мужем и почувствовала привычную слабость и защищённость, открыла рот, чтобы что-то сказать и замерла, глядя на стальной отблеск своих, казалось бы, нежных голубых глаз. На огромном экране, который занимал всё место между двумя основательными стеллажами библиотеки кабинета, кадр был остановлен ровно в тот момент, когда прозвучал последний вопрос сегодняшнего интервью. Лора быстро поняла, что произошло, холодно улыбнулась и высоко задрала подбородок, глядя на Мансура. Тут же посмотрела на мужа и опустилась в глубокое кресло, не располагающее к ведению деловых бесед. Оно стояло здесь именно для неё. Мужчины её ждали.
– Ты видел. – Утвердительно кивнула она и глубоко вздохнула. Мужчины продолжали молчать, глядя на неё. – Я хочу, чтобы этот вопрос был закрыт раз и навсегда. – Сверкнула глазами, фактически ощущая, как та самая сталь пронизывает её насквозь, прорастая внутрь, причиняя почти физическую боль. Она умела быть такой.
Мансур понятливо ухмыльнулся и опустил ладонь на пояс брюк, пытаясь без слов объяснить значимость принятого решения, но внутри ничего не дрогнуло. Лора боялась такого состояния, но считала его одной из своих сущностей, той, которую практически невозможно контролировать. Муж в лице не изменился, но вопросительно приподнял брови.
– Это не первый раз, когда я слышу от конкретной журналистки подобный вопрос. Не могу сказать, всё ли в порядке у неё с головой, либо это проплаченная акция, но не мне объяснять, что в первый раз все спишут это на ошибку, а вот во второй, который, я уверена, будет, разразится скандал.