— Тебе че, западло, да? Пожилому человеку помочь.
— Локи! Да я даже не уверен, что эта затея вообще к чему-то приведет!
— Вот и узнаешь!
— Григорий Ефимыч, может сначала дело? — попробовал я тактично отмазаться.
Но дед уже смекнул, что является хозяином положения и наотрез мотнул головой.
— Господин Флюгер, хорошее дело требует смазки для ясного ума. Я Награйскую настойку уважаю, кстати. Это чтобы вы в сортах не путались.
Твою же мать!
Делать нечего, и я поплелся вниз.
Не буду говорить об этом путешествии долго. Скажу лишь, что Награйская оказалась самым дешевым пойлом в ближайшей к академии лавке. На этикетке не было привычных градусов, зато имелась десятибалльная шкала крепости, и стрелочка сбоку, указывающая на цифру девять. Я немного подумал, и взял еще каких-то зеленых корнеплодов банке, похожих формой на патиссон, только маленьких. Назывались они кругуши. Продавец меня клятвенно заверил, что лучше закуси не сыскать, и судя по его «профессиональному» лицу, он точно знал, о чем говорит. Обратно я проник все через тот же главный вход, скрывая под сюртуком небольшой пузырь. Соленья лавочник упаковал в бесформенный сверток, так что местный страж врат ничего не обнаружил во мне подозрительного. Барон же!
— И кругушей даже взял! — обрадовался дед, который встретил меня на входе в свои владения, держа в руках отвертку. — А я тут замочек починить решил! Вдруг Петр Семеныч нагрянет, невовремя! На, повесь пока снаружи.
Гриша протянул мне табличку с надписью «Идет важный эксперимент, не беспокоить!» Под безудержный хохот Локи, я нацепил ее на гвоздик с внешней стороны и вернулся внутрь. За ближайшие пять минут, кряхтящий декан кое-как укрепил металлический засов и присоединился ко мне, радостно позвякивая двумя небольшими рюмками.
— Наливай! — махнул он, а сам принялся откупоривать банку с патиссонами, или как они там. — Теперь можно и за дело поговорить.
— В общем, — произнес я, стараясь не пролить «драгоценную» жидкость на небольшой столик. — Хотелось бы мне узнать, как у вас обстоят дела с правом на звезды.
— Что значит с правом? — удивился он. — Они же ничейные! Да и нет у науки такого способа, чтобы добраться до них. Вот ты думаешь звезда это что?
— Не знаю. — соврал я.
— Это есть газ раскаленный! — гордо ответил Гриша и влил в себя стопку, после чего схватил корнеплод и продолжил: — А ты знаешь, что Солнце тоже звезда? И вопреки мнению недалеких церковников, наш мир крутится вокруг нее, а не она!
Только подозрительных дискуссий с местным Коперником мне сейчас и не хватало… Так недолго и до научной революции добраться, а это мне совсем не улыбается. Сожгут обоих на костре и бывай, Григорий Ефимыч. Мне-то фиолетово, я воскресну, а вот он…