— Спокойно, барон. Я всего лишь буду концентрировать ваши мысли в магический пучок. Скажем так, превращусь в живой атферикс.
— Вы их будете видеть?
— Нет, слишком плотный поток пойдет. Да и мне некогда будет рассматривать. Это не так просто, как вам кажется, иначе бы уже каждый залетный маг практиковал подобное. Постарайтесь сконцентрироваться только на тех образах, которые вы хотите передать. Получится несколько разных изображений.
Я прикрыл глаза и живо представил в памяти свинячий загон. Так лицо жертвы прекрасно видно, и довольную свиную морду тоже. Не, за такую фотку мне сразу голову оторвут и в государстве закон о прессе поменяют. Пожалуй выберу ту, где он с ней целуется. И вот эту еще, и эту.
Блин. Может сразу попробовать распечатать битву Берии с Казимиром? Нет, думаю пока не стоит. Если Порфирий заметит такой результат, я же потом замучаюсь оправдываться и рассказывать, где и как это происходило. Даже если он не знает полицейского, то уж главного инквизитора королевства в любом случае видел. Полезут слухи ненужные. А вот свое видение я напечатать точно попробую…
— Барон. Вы сильно рассредоточились. — услышал я голос, словно издалека. — Пожалуйста, сконцентрируйтесь только на тех образах, которые хотите увидеть на проекции.
— Все. Концентрируюсь.
Это продолжалось около получаса. Мое состояние не было похоже на сон, скорее его можно было сравнить с теми моментами, когда ты задумался и уставился в одну точку, отгородившись от реальности. Вывел меня из этого полугипноза все тот же голос чародея:
— Готово, барон. Закончили.
Я открыл глаза и увидел осунувшееся лицо Порфирия. Выглядел он так, будто всю ночь разгружал вагоны. Волосы на взмокшем лбу слиплись и стали похожи на сосульки, а под глазами появились темные круги. По ходу это и впрямь сложное колдунство.
— А теперь давайте посмотрим на результат. Тем более вы говорили, что это касается магической академии.
Блин! А если он сейчас возмущаться начнет? Как никак честь учебного заведения на кону. Впрочем плевать, не разобьет же он мой типографский аппарат? Все-таки важный человек, а не истеричка какая-то. Я нашел глазами Парамона, который вопросительно смотрел на меня и утвердительно ему кивнул.
— Напечатай нам то, что получилось.
Тот подошел к контрольной части станка и начал дергать рычаги. Машина тихо загудела. Сзади полезла широкая бумажная лента. И хотя мне со своего места не очень хорошо было видно результат, но кое-что я узрел сразу — фотографии были в цвете. В цвете, мать его! Никакой тебе черно-белой печати! Станок остановился и рабочий оторвал получившийся кусок, а затем его глаза полезли на лоб. Надеюсь там не Берия с заячьими ушками?