— Алевтина Дмитриевна, приехали мужчины из полиции, — печальным, явно немного наигранным, голосом протянула девушка, подходя к пожилой женщине, чьи седые волосы были собраны с помощью заколки-краба.
— Вижу, дорогая, — кивнула та в ответ, поправив квадрантные очки в чёрной оправе. — Молодые люди, — приветственно кивнула Алевтина Дмитриевна и, поднявшись с дивана, с помощью простой деревянной трости, пошла в сторону мужчин, которые все еще стояли в дверях клином.
Ей на помощь тут же поспешил высокий темноволосый мужчина, чьи волосы немного кудрявились, а форма и оправа очков была в точности, как у хозяйки дома. На Алевтине Дмитриевне было надето черное мешковатое платье, на шее повязан тонкий шифоновый платок того же цвета. Она медленно переступала, одной рукой опираясь на трость, а другой взяв за локоть, скорее всего сына или зятя. Воронцов не увидел сходство вдовы и взрослого мужчины, которому было около пятидесяти. Он выглядел хорошо для своих лет, но морщины на лбу и в области глаз выдавали его возраст. Мужчина был одет в серый костюм в клетку и темно-синюю рубашку с черным галстуком, на ногах у него были дорогие лакированные черные туфли с длинным носом.
— Богдан Маркович Толстых, — представился темноволосый мужчина, протягивая руку Воронцову.
— Майор Олег Воронцов, соболезную вашей утрате, — проговорил майор, пожимая руку Богдану. Олегу было трудно представить какого это — потерять отца, его — умер, когда мальчику не было и десяти.
— Благодарю, — кивнул в ответ Толстых, гладя по морщинистой дрожащей руке мать. — Один из Ваших сотрудников уже наверху. Если Вы позволите, я провожу Алевтину Дмитриевну в комнату и пройду с Вами, — предложил мужчина, поправляя очки.
— Мы подождем, — кивнул Олег и, сделал шаг в сторону, давая паре пройти.
Через пятнадцать минут Богдан Маркович спустился назад в большую гостиную, отведя мать наверх, в гостевую комнату. Женщина не могла зайти в свою спальню после того, как нашла мужа мертвым — каждый сантиметр дома был пронизан воспоминаниями, которые они создавали на протяжении сорока лет, что жили здесь. Олег Воронцов к этому времени успел познакомиться с остальными членами семьи: высокая женщина с длинными каштановыми волосами и прямоугольными очками в тонкой металлической оправе, чьи карие глаза надменно взирали на всех присутствующих, была женой старшего сына Марка Толстых — Богдана — Елена. Рядом с женщиной, что стояла у окна и смотрела на улицу, на низком пуфе молочного цвета сидел четырнадцатилетний парень, чьи темные волосы вились, как и у отца — Вадик. Он был настолько увлечен своим новомодным гаджетом в чехле с Человеком-Пауком, что даже не замечал никого вокруг. На одном из длинных диванов сидела пара — молодой мужчина, Евгений, с тусклыми голубыми глазами, которые, наверное, единственные из всех присутствующих, не считая вдовы, излучали искреннюю печаль и уже знакомая Воронцову молодая девушка, Софья, которую мужчина обнимал за плечи. Эти двое были явно не женаты, на безымянных пальцах не было колец, да и представления о женатых парах у Олега были совершенно иные. Девушка, как ему показалась, была отстраненной и витала где-то далеко, точно не расстроенная тем фактом, что наверху лежит труп ее тестя, а рядом с ней сидит сын, потерявший отца.