Я теряю счёт времени, не вслушиваясь в речи, сменяющие друг друга. Стою, как оглушенная, под согревающими лучами солнца, которые будто в насмешку заливают кладбище нестерпимым светом. И когда все начинают постепенно расходиться, отмираю и хочу подойти ближе к уже полностью засыпанной могиле отца, чтобы напоследок преклонить колени и хоть как-то, протолкнув ком в горле, попрощаться. Как вдруг моего плеча деликатно касается чья-то ладонь…
Я ощутимо вздрагиваю — не от испуга, а скорее от вторжения реальности в оцепенение, охватившее меня минутами ранее.
— Мисс Ричардс…
— Миссис Ричардс, — машинально поправляю я, чувствуя укол раздражения, и поворачиваю голову к нарушителю желаемого мною уединения с отцом.
Щурюсь от солнечного света, разглядывая незнакомца. Передо мной серьёзный мужчина лет тридцати пяти непримечательной внешности, одетый с иголочки. Он медленно опускает руку, затянутую в чёрную кожаную перчатку, и сочувственно кивает.
— Прошу прощения, миссис Ричардс, я… Не отниму у вас много времени, — невозмутимым тоном и с небольшой паузой молвит он, внимательно, но без тени лишних эмоций оглядывая меня в ответ.
— Сегодня все умудрились отнять моё время, не дав толком проститься с отцом, — ворчу я и отхожу на шаг от могилы, уже не скрывая своей злости, и грубо добавляю: — Кто вы и что вам нужно?
Но мой порыв не трогает мужчину, который отступает вслед за мной. Его лицо с тонкими невзрачными чертами не выражает ничего, хотя голос сохраняет вежливость. Не напускную.
— Понимаю, миссис Ричардс, но боюсь, у нас нет возможности ждать, — «нас» странно режет слух, будто и я вплетена в это слово, и, нахмурив брови, я собираюсь возразить, но не успеваю. — Меня зовут Энтони Смит, я помощник сеньора Рамиреса. Мистера Рамиреса, если угодно.
Я складываю руки на груди, со скепсисом готовясь слушать дальше, — неужели сейчас подходящее время, чтобы говорить о желании своего босса получить адвокатские услуги? Ведь э́то же собирается озвучить Смит, не так ли? Кто бы ни был этот неведомый Рамирес, человек он явно бестактный, раз посылает ко мне своего помощника, едва закончились похороны.
В это мгновение Смит оборачивается, всматриваясь в даль через плечо; я на автомате кидаю взгляд следом, обнаруживая, судя по всему, то самое живое воплощение бестактности. Но расстояние слишком большое, и на подъездной дорожке, усеянной автомобилями, я вижу лишь высокую фигуру мистера Рамиреса в чёрном пальто с высоким воротником, еле различая кивок в сторону своего помощника. И он тут же скрывается в салоне медленно подкатившего, начищенного до блеска, мерседеса.