И не могу объяснить себе, почему всё-таки повинуюсь подобно марионетке…
***
Мы едем мучительно долго. Смит стойко хранит молчание, а я в какой-то момент устаю сыпать оскорблениями и вопросами. Все вещи действительно остались при мне, и большой палец наготове: одно касание по смартфону отправит экстренный вызов службам спасения.
«Но тебя ведь не спасти…» — постоянно двусмысленно шепчет голос внутри, на что я лишь сердито прижимаю к себе сумку.
Я злюсь на себя, на то, что поддалась, даже не попытавшись защититься. Интуиция подсказывает, что добром эта встреча не кончится, каким бы учтивым не пытался быть водитель-помощник Рамиреса.
Смит периодически бросает на меня взгляд через зеркало заднего вида, и со стороны может показаться, будто богатая леди едет по своим делам с личным шофёром.
Стиснув зубы, я отворачиваюсь к стеклу: прохожие на улицах, каждый ведомый своей целью и направлением, даже не догадываются, что в проезжающей дорогой машине человек, нуждающийся в помощи. Если меня не станет, об этом даже не узнают…
— Меня вообще-то ждут на работе, — вдруг вскинув подбородок, запоздало произношу я. Может, в партнёрстве забьют тревогу, если я не вернусь вовремя?.. — Ваш этот мистер Рамирес хоть на секунду понимает, что творит?
— Думаю, вы сможете спросить об этом у него самого, мэм, — уклончиво отвечает Смит, и автомобиль плавно поворачивает к огромной огороженной забором территории со складами, ангарами и бесчисленным множеством контейнеров разных цветов.
Вот же дура… Разъедая и терзая себя изнутри, я ни на секунду не подумала о том, что стоит запомнить маршрут.
Фееричная дура.
— Вам это так просто с рук не сойдёт… — шиплю я Энтони, когда мерседес останавливается у серого неприметного складского здания. Он слегка поворачивается ко мне, окидывая долгим взглядом, и мне кажется, что с его губ срывается тяжёлый вздох. Но он быстро прикрывает его последующими движениями: выходит, негромко хлопает дверцей и обходит кузов, чтобы открыть мою.
Я демонстративно отвергаю его галантность и протянутую руку и, оказавшись на улице, зябко передергиваю плечами. Налетевший ветер треплет мои волосы, и тишина вокруг угрожающе обволакивает с головой.
«Здесь нет никого, кто сможет мне помочь…» — с содроганием думаю я, когда Смит ладонью указывает в сторону графитового цвета двери без надписей.
Бежать сейчас уже бессмысленно: нет никакой гарантии, что пули наверняка припрятанного пистолета не раздробят мне вслед позвоночник.
И если до этого момента я ощущала возмущение и ярость, которые перебивались страхом, то теперь, с каждым шагом ко входу в здание, последнее топит меня в себе полностью. Мне никогда в жизни не было так страшно, как сейчас… Даже тогда, когда поняла, что натворила с собственной семьёй.