Я качаю головой, услышав это, и оказываюсь вслед за Рамиресом в комнате. Он неторопливо присаживается на барный стул, а я на автомате прохожу за другую сторону стойки — так я чувствую себя безопаснее, когда между нами есть хоть что-то.
Альваро окидывает меня хитрым взглядом, изображая полную заинтересованность, и кладёт ладони на столешницу, сцепляя их в замок.
— Твои попытки вывести меня из строя, Майерс, выглядят убого. Хотя чего ожидать от человека, который берёт верх лишь в тех делах, где у компании заведомо нет шансов, — я не замечаю оценки в глазах наблюдающего Рамиреса, потому что полностью, наконец, сосредотачиваюсь на разговоре. Но при этом невольно задерживаю своё внимание на его руках, почему-то представляя, как они сжимают глотку Томаса до предсмертного хруста… — Ты убедишься в своей неправоте в зале суда. И если ещё раз позвонишь мне с завуалированными угрозами, поверь, я лично передам запись нашей беседы судье, и для тебя всё закончится намного раньше.
Послушав две секунды гробового молчания, я нажимаю на «отбой» и перевожу взгляд с пальцев Рамиреса на его лицо. Губы на котором моментально трогает злорадная усмешка.
— Досаждают поклонники? — язвительно выдаёт он, глядя мне ответно в глаза.
— И тебе доброго вечера, — кисло отвечаю я, швыряя ни в чём не повинный телефон на поверхность, и в противовес позе Альваро расставляю собственные руки по разные стороны, опираясь на столешницу. — Звонил Томас Майерс, один из прокуроров, с которым я, мягко говоря, не в ладах. Он будет выступать против нас в суде, — чеканяще добавляю я, ощущая непонятное сжатие связок на слове «нас». Всё ещё непривычно. — А теперь вопрос: какого чёрта ты приехал ко мне домой?
— Проезжал мимо, — намеренно неубедительно произносит Рамирес, чтобы я снова пустилась в расспросы. Грёбанный манипулятор. — Чего именно хотел этот твой Майерс? Сделки? Я давно отказался от всех досудебных встреч.
«На которых всё можно было бы решить, не прибегая к заседанию, упертый ты баран…» — с пышущей яростью думаю я, вспоминая свою реакцию в офисе, когда узнала об этом впервые, но внешне стараюсь сейчас ничего не показывать.
— Ты всё прекрасно слышал, зачем снова спрашивать? Звонил, чтобы угрожать, но больше вывел из себя, — «как и ты выводишь разговорами об одном и том же», и, проведя ладонью по лбу, я совершаю ещё одну попытку атаки: — Ещё раз: почему ты здесь?
Но вопрос выходит как-то на выдохе и утомлённо. Уже и не хочется знать, зачем он приехал, — лишь выпроводить поскорее и снова оказаться в уютном коконе. Рамирес окидывает взглядом знатока обстановку кухни-гостиной и приподнимает брови, заметив откупоренную бутылку вина, к которой я только притронулась.