Но уехала она даже быстрее, чем я ожидал. Вот так пришёл в столовую утром, а отсутствующего взгляда голубых глаз не увидел. Пошатался по территории академии, заглянул во все её любимые углы, даже мимо её комнаты в общежитии прошёлся. Лиззи не было.
Даже к кухарке сходил - она звсё про всех слуг знала, и сказала, что Степан сегодня утром отбыл вместе с хозяином.
Так муторно стало, так одиноко и скучно, что я поехал домой.
Домой я прибыл утром, после завтрака, чем здорово огорчил матушку, но не порадоваться не смог - отца уже не было, и значит, неприятный разговор сегодня может и не состояться.
Тоска преследовала меня весь день - не хотелось есть, не хотелось встречаться со столичными друзьями, даже не хотелось спать. И я слонялся без смысла по нашему большому дому, представляя, как мог бы показывать его Лиззи и рассказывать бесконечные истории о том, где и как мы в этом доме с кузенами играли, дрались или оттачивали свою магию.
Мне даже казалось, что я слышу, как она смеётся в самых забавных местах. И от этого тоска только усиливалась.
В ту же ночь я оказался рядом с ней, и мгновенно понял, что комната была другая. Я замер, пытаясь сориентироваться и угадать, где нахожусь. И я, надеясь на острый, особенно по ночам нюх, втянул в себя запахи.
Дом старый. В нём жили несколько поколений людей, а вот вещи были тут в первом поколении - значит, не старинный. Мало жильцов. Запах дома знакомый и одновременно неизвестный. Гранд-мэтр, но... как-то по-другому. Скорее всего, какой-то другой дом Делегардовых. Но какой другой дом, если мы не в Академии, а почти у самой столицы? Много вариантов и не было - мы в их столичном доме.
Лиззи в столице? И что она тут делает, у них в доме?!
Я присел возле кровати, на которой она спала. Поцеловал ладошку с мозолями на подушечках, и девушка едва заметно улыбнулась - ямочка на щеке чуть наметилась, а сама, как кошка, прогнулась и потянулась ко мне.
Лиззи! Девочка моя!
Её запах был тёплым, сонным, ягодным. На запястье сухим, в сгибе локтя - более влажным и горячим. На плече снова становился холоднее и суше. На шее мне под губы попала тонкая прядь волос, и в запахе появилась терпкая нотка хвои.
Её губы зашевелились. Я вгляделся, прислушался. «Милый!» - почти без звука шептала она. Сглотнул, прикрыв на мгновенье глаза. Милый... Что-то горячее, сбивающее дыхание зашевелилось в сердце, я помедлил несколько мгновений и коснулся её губ своими. Они, горячие, вкуса сладкой малины, чуть шевелились, будто шептали, но подавались под моим лёгким нажимом. Тёплая рука скользнула по моей щеке и сонно опала на подушку.