— Или о твоих? Хотя, их особо и нет, — откровенно лгу я. — Ты все такой же…как и он. Оставь меня в покое, Дэниел, — равнодушно бросаю, устало зевая. — Это все чего я хочу. Скорее уйти отсюда, — а вот это уже неприкрытая правда.
Отпусти меня. Не затягивай снова в свое болото, оставь там место для своих крокодилов.
— Ты пришла, чтобы поскорее уйти? Железная логика. Не перестаешь удивлять.
— Я пришла не к тебе, — резко напоминаю я.
— Ты пришла, чтобы вновь ощутить вкус жизни, — его взгляд простреливает моросью до самых костей. Окутывает ледяным ветром, принесенным волнами океана.
Дэниел смотрит на меня так, словно книга открытая я, давно прочитанная им, выученная наизусть.
Это невыносимо.
Ощущать себя обнаженной, находясь перед ним в толпе незнакомых людей. Но Дэниел Кинг с любого снимает кожу с той же легкостью, что и его любимые змеи, сбрасывающие ее сами.
— Эти слова звучат довольно жестоко из твоих уст, учитывая, что именно ты у меня его отнял. Вся ваша семейка, если быть точнее, — бросаюсь обвинением я, бесцеремонно закидываясь вторым бокалом терпкого винишка.
— Я хочу тебе помочь, — звучит прекрасно, Кинг, если бы я не догадывалась какого рода эта самая «помощь».
— Мне не нужна твоя помощь, — порываясь встать и уйти, дерзко отбрасываю предложение Дэниела.
— Ты не поняла, Эрида. Ты не имеешь права отказаться, — и еще одна фраза, простая до ужаса, бросает меня в ледяной пот.
Сукин сын все нутро мне выворачивает наизнанку, и даже бровью не ведет.
— Да что ты?
— Ты слышала. Ты будешь работать на меня, — ровным, почти дружелюбным тоном отзывается Дэниел. Не сомневаюсь, у него есть четкий план. Шахматная доска, где меня он видит стратегическим «конем».
— Ты думаешь, я буду работать на того, кто причастен к моей зависимости, к проблемам со здоровьем? К тому, что родители меня ненавидят и знать не хотят? Ты действительно так думаешь? И кстати, трейдер из меня никакой. Или как там называют себя твои пешки?
Дэниел встает со своего места, возвышаясь надо мной, как неизбежная волна.
Он — мощь и цунами, а я — раздробленная ракушка на берегу.
Чувствую себя закопанной в песок на безлюдном пляже и обреченной на удушье в бушующих океанских водах.
За ту секунду, что он преодолевает расстояние между нами и приближается вплотную ко мне, я понимаю: его игра началась.
И он намерен вести ее до тех пор, пока не вытряхнет из подопытной куклы остатки жизни.
А самое страшное — я соглашусь на эту игру, подпишу договор с долбанной «Джумаджи», из которой нельзя будет просто взять и выйти.
Потому что у него есть то, что мне нужно.