— А это трагедия или комедия? — с иронией уточнил я.
— Это трагедия! — рыкнула Кристина.
— А выглядит наоборот.
Однако, глядя, как стройные бедра сжимают спальник, я ему даже немного позавидовал.
— Хочешь, могу помочь, — предложил я. — Поваляюсь под тобой вместо этого.
А что? Я сыграю всяко не хуже мешка. И потом, ничего не сближает людей так, как общее дело. Поджав губы, Кристина недоверчиво всматривалась в меня, казалось, вот-вот готовая сорваться. В этот момент я чувствовал себя как укротитель, зашедший в клетку к хищнице, однако что-то подсказывало, что она в моих руках. Слишком уж сладко ее бедра терлись о спальник.
— И чего ты хочешь взамен? — с нажимом спросила она.
— Придете сегодня всей компанией ко мне на вечеринку.
— И переспим с тобой? — буркнула она.
Как же это мило — озвучивать свои желания под видом праведного возмущения.
— Только если захотите, — улыбнулся я. — В конце концов, сегодня последняя, прощальная вечеринка, чего вы теряете? А завтра рай вам и так все спишет. Оторвитесь напоследок…
На пару секунд амфитеатр окутала тишина. Ерзая по мешку, Кристина безмолвно размышляла, а две другие девчонки неуверенно топтались около койки и косились на меня, явно готовые ко всему, что решит их лидер.
— Хорошо, — наконец выдала она таким тоном, словно сделала мне одолжение. — Но на вечернем спектакле ты выложишься по полной! Отыграешь роль максимально правдоподобно!
Интересно, а мешку она говорила так же?
— Окей, — согласился я.
— Тогда, — она спрыгнула с койки, — иди сюда, будем репетировать…
Девчонки тут же спихнули спальник на сцену, освобождая место. Происходящее мне нравилось все больше.
— Ложись, — показала на простыню Кристина.
Я с удовольствием лег, ожидая, когда она залезет сверху. Пружины протяжно скрипнули под весом двойной нагрузки. Задрав подол туники, будущая Клеопатра с суровым видом вскарабкалась на меня и, поерзав, устроилась поудобнее. Приятная тяжесть опустилась прямо мне на пах.
— Ты, — бестия сразу же приступила к делу, — приходишь ко мне и просишь ночь любви в обмен на твою жизнь. Слова я тебе дам. Потом я соглашаюсь. Потом ты делаешь вид, что целуешь меня…
Ее руки с нажимом легли мне на грудь, и она слегка наклонилась, так что ее лицо нависло над моим.
— Потом мы делаем вид, что занимаемся любовью…
Словно поясняя, как это, ее бедра напористо заерзали по мне.
— А потом они, — она кивнула на девчонок, — делают вид, что душат тебя. Вот и все. Справишься?
Как заведенные, ее бедра продолжали елозить по мне, так настойчиво потираясь о мой пах, что кровь стремительно приливала. С каждым ее новым как бы машинальным движением поверхность, по которой она двигалась, становилась все тверже и выпуклее, чего она