Короче, в то что Миша мог исчезнуть по доброй воле, я не верила, в обратное – не верили остальные. Поначалу я трепыхалась, разыскивала жениха, ходила по знакомым, задавала вопросы, но результата это не принесло. Так мы и остались каждый при своем мнении, только я еще и в неизменной компании апатии, депрессией это назвать язык не поворачивался, согласно утверждениям врачей, депрессия – это серьезное заболевание. Мне же стало по большей части все равно, как будто жизнь из цветной и веселой незаметно превратилась в однотонное разочарование. Ну, живу, ем, сплю, и что с того?
Поэтому новый знакомый с коварными планами особо не трогал. Поначалу я, конечно, разозлилась, а потом махнула рукой. Десять дней уж как-нибудь продержусь, может мне даже и понравится – все не дома опостылевшие мысли по кругу гонять, да пялиться в обои. На них даже рисунка нет.
Илья, как и обещал, ждал недалеко от остановки. Оперся светло-бежевыми брюками о капот и скрестил ноги в лодыжках. Из-под козырька павильона на него с обожанием поглядывали две девчонки лет семнадцати, дама хорошо так за пятьдесят и даже бабулечка-божий одуванчик с корзинкой на коленях нет-нет, да и бросала в его сторону одобрительные взгляды. На меня симпатии их сообщества не распространились, несмотря на тщательно подобранное с утра летнее платье и макияж, стойко выдержавший многочасовую солнечную осаду.
– Привет, – Илья отлепился от «БМВ» и поспешил мне навстречу, распахнул дверь и помог сесть.
После рабочего дня на солнцепеке салона я ощутила блаженство в прохладе и согласна была отправиться с новым знакомым хоть на край света, лишь бы он не отключал климат-контроль.
– М-м-м, – совсем неприлично промычала я.
– Тоже любишь хорошие автомобили? – самодовольно спросил Илья.
– Готова всем сердцем полюбить любую развалюху, если в ней будет также прохладно – у меня в кабинете кондиционера нет, зато есть окна во всю стену. Чувствую себя помидоркой в теплице.
– Помидорка? Мне нравится, – оценил блондин и с иронией задержал взгляд на моем красном платье. – Отчего отпуск не возьмешь?
– По графику в августе. Да и не отпустят меня, иначе работать некому, – сказала чистейшую правду. – А ты работаешь? Или в отпуске?
– И хотелось бы отдохнуть, но работа сама себя не поработает.
«Конечно!» – хмыкнула я про себя, впрочем, беззлобно. – «И я сама себя не соблазню!»
По дороге Илья не приставал, очевидно, сделав ставку на ресторан, за что я была ему по-человечески благодарна. Пятнадцать минут тишины, и я как огурчик, готова сыграть в игру, благо правила я подслушала в мужском туалете. Неладное я почувствовала уже на подъезде и оказалась права: до боли знакомая вывеска привычно горела и за все эти месяцы нисколько не изменилась. Сердце ухнуло в желудок и никак не хотело возвращаться на место. Желание заходить внутрь тут же пропало, но я встряхнулась: негоже в первый же день, как решила возвращать себя к жизни, предаваться воспоминаниям, мало ли мест найдется в городе, где мы с Мишкой хорошо проводили время.