— А-а-а! Это что за чудовище?! — ухватилась она за сердце.
— Это не чудовище, это Мутант, а если коротко — Мотя, мой фамильяр, — проворчала я, с укоризной глядя на бессовестного зайца.
— Вот и забирайте своего… Мутанта! — явно сдерживаясь, чтобы не заорать, сказала Маришека Петришковна. — А мне работать нужно! — и грохнула рядом с подскочившим от неожиданности зайцем тяжеленную книгу.
Мотя на этот раз решил не спорить с взвинченной женщиной и благоразумно запрыгнул мне на плечо, послав ей обиженный взгляд.
Эльфийка наконец отлепилась от стены, и мы с ней быстро собрали ее книги и поспешили наверх. Она нервно косилась на зайца на моем плече, и лишь когда мы скрылись за поворотом лестницы, спросила:
— А почему он у тебя такой странный?
Мы с Мотей переглянулись:
— Нормальный он.
— Нормальный я, — проговорили мы вместе.
— А, — глубокомысленно покачала головой эльфийка. — Ну ладно тогда.
— А ты на каком этаже живешь? — решила я перевести тему разговора.
— На шестом.
— О! А я на пятом. Совсем рядом.
— Не факт… — протянула Кэсси, увидев цифру шесть уже на следующем этаже, который по факту был только третьим.
— Не факт, — согласилась я с ней, припоминая рассказ деда о перемещающихся этажах общежития. — Ну, как освободишься — заходи в гости. У меня комната 524.
— Или ты заходи в 611, если освободишься раньше.
Мы распрощались, и я потопала дальше, делая предположения, когда же появится мой этаж и кто будет моей соседкой.
Утром нам не удалось с ней встретиться, хотя было заметно, что в комнате уже кто-то обитал. По крайней мере, разбросанное по кровати кружевное белье очень интересных форм и расцветок заставило деда отвести взгляд — правда, после заинтересованного изучения ассортимента, — маму удивленно выгнуть бровь, а Мотю высказаться, что он уже желает познакомиться с моей соседкой.
Пятый этаж, к удивлению, был на том месте, где и должен был находиться, и я с облегчением выдохнула.
Уже на подходе к своей двери я поняла, что моя соседка на месте — звуки, доносившие из комнаты, не оставляли в этом никакого сомнения.
Внутри комнаты только что разбилось нечто фарфоровое и довольно тяжелое — звук был вполне характерным.
Мы с Мотей переглянулись, немного потоптались перед дверью, но, услышав женские рыдания, тут же открыли дверь и вошли в комнату.
Под ногами захрустели осколки вазочки, которая еще с утра стояла на подоконнике, и рыдающая на кровати практически голая девушка в стрингах и бюстье вздрогнула и обернулась.
— Чего тебе? — оторвала она голову от подушки и зло на меня зыркнула.