- Жаль, что ты сняла то потрясающее платье, - произнёс он хрипловато. - Оно бесподобно тебе шло: такой ледяной красоты я давно не видел. Думаю, даже намокнув, оно не сделалось бы менее соблазнительным.
Угу. Словно меня проймёшь комплиментами после его вранья.
- Врать нехорошо, - сообщила я, глядя ему в глаза. - Врать о чужих любовниках нехорошо вдвойне. Вот своих заведи и ври сам себе. А мне зачем?
- Рад, что ты сохраняешь чувство юмора, - проронил Альто. - Хм, а что, вы с Фрэнсисом были любовниками? В твои-то нежные четырнадцать?
- Нет!!
- Ну ладно, ладно. - Альто развёл руками. - Странно: каждый раз, когда оказываюсь рядом с тобой, начинаю вести себя лет на десять младше, чем мне есть на самом деле.
- Не сказала бы. В баре ты был весьма серьёзным типом.
- Дурно на меня влияешь, должно быть. Возвращаюсь в детство.
Я вздохнула, глядя на него.
- Альто, я серьёзно. Зачем врать?
Альто не отвёл взгляда. Он выглядел вполне трезвым и держался прямо, и лишь потемневшие глаза и расширенные зрачки выдавали, что что-то не так.
- Потому что ты мне нравишься, например, - негромко сказал он. - И если отнять у тебя надежду, что Фрэнсис жив, если ты закроешь за собой дверь в прошлое... я могу начать нравиться тебе в ответ. А это может очень плохо кончиться.
К моему лицу прилила краска. Такого ответа я не ждала.
- Я. сразу начала тебе нравиться? - хрипло сказала я. - Ещё тогда, когда Нарисс впервые упомянул о Фрэнсисе? Когда мы вдвоём резали помидоры?
Альто криво улыбнулся:
- Должно быть, это были очень романтичные помидоры.
Он внезапно покачнулся на краю ванной, чуть не соскользнув вниз. Я невольно отстранилась. Проклятье, вечер выдался тот ещё! Я вытолкнула из памяти мёртвые тела риний на каменном полу, но при одном взгляде на Альто, при одной мысли о его ране сердце начинало щемить так, что хотелось закрыть его на ключ и заложить бревном, пока Альто заново не подобрал к нему отмычку.
- Может, тебе стоит пойти и проспаться? - неуверенно предложила я. - Пока не дошло до признаний в вечной любви? Я же не могу выйти замуж за вас с Нариссом сразу, знаешь ли. Не разорваться же мне!
- Ну да, - пробормотал Альто. - К тому же я бессовестный лжец, допрашивающий полуголых девушек, а твоя бабушка - злостная... злостная... рабовладелица? Отвратительница? Кажется, я забыл.
Я тяжело вздохнула.
- Альто, прекрати. Ты же в стельку пьян своей. анестезией.
- Нет, я как раз говорю правду. Правду, которую ты об-бязана знать. Даже если ты выросла среди ярких каруселей, пора бы посмотреть сквозь решётки детского парка. Игры кончились. Эти две ринии хотели получить мою голову и стреляли в меня. Гордон без колебаний застрелил их. Чужие жизни давно стали для нас всех разменной монетой.